Пятая серия. Как-то раз в начале марта...
Позвали Васеньку играть на свадьбе, а там подружкой невесты - Мусечка. Нарядная - загляденье. Бусы с глазками-огоньками перемигиваются, на хвосте бант атласный, на плечах шаль с бахромой шёлковая, в павлинах, золотой нитью вышита. Лепота!
Не один Вася залюбовался. Котэ, дружка женихов, - тот ещё сердцеед. Мужчина собой видный - осанист, черняв, усищи, как у Будённого, глаз жаркий, игривый, и всё Мусечке подмигивает.
Подошёл черед плясовую играть - тотчас Котэ Мусю танцевать повёл. Обнял по-хозяйски, на ушко шепчет, усами щекочет, а она вроде и не против, улыбается что твоя Мона Лиза. Загадочно то есть.
Оно и ясно: шуба у Котэ холёная, когти в маникюре, часы на цепочке - антикварная вещь. А Васька - что? Баянист! Сиди, играй.
Не стерпел Васенька, поднялся во весь свой богатырский рост, хвост распушил:
- А вот я не только баянист!
- Ага, знаем, ты балалаечник! - кричат из-за стола.
Вася - лапы в боки.
- Я, - говорит, - факир. Сейчас фокус покажу.
И просит у невесты... фату! Он же впрямь пару трюков разучил, думал нынче продемонстрировать. Дебют устроить, так сказать.
Для первого фокуса надобен был платочек лёгкий, кисейный. Вася прикинул: фата как раз сойдёт. Невеста было упёрлась, но Мусечка её уговорила. Дескать, знаю его, хороший парень, возвратит всё в целости...
Взял Васенька фату, скомкал и стал в кулак запихивать. Невеста зажмурилась, чтобы глаза на такое непотребство не глядели. Вася кулак раскрыл, а вместо фаты - яйцо!
Гости ахнули, невеста с расстройства стопку валерьянки хватила.
А Васенька и рад.
- Это ещё что, - говорит. - Сейчас такое будет!
Берёт стакан, бьёт яйцо об край. Вуаля! А под скорлупой желток да белок, и никакой фаты.
Невеста - в слёзы. Гости - шуметь. Невдомёк им, что яиц у Васеньки две штуки запасено. Первое - пустое, в нём дырочка проделана. Держать это яйцо надобно так, чтобы ни дырочку, ни кончик фаты, из неё торчащий, никто не приметил, а потом - раз! - подменить другим яйцом, самым обыкновенным. Вася не зря в кафтане с широкими рукавами заявился. Вроде как под старину - костюм сценический.
- Люди добрые, где фата? - это Васенька зрителей подразнить решил.
Что тут началось! Гости разгалделись, точно галки, - одни факира бранят, другие хохочут, над невестой насмехаются, третьи углядели в разбитом яйце дурное знамение, пугают молодых:
- Разобьётся вашей счастье, как это яйцо!
Васенька - за баян, меха растянул, по клавишам прошёлся.
- Спокойствие, почтеннейшая публика!
Куда там!
Гости кричат:
- Заныкал фату, жулик!
У невесты - истерика. Жених с кулаками лезет. А Васенька ему так небрежно:
- Я при чём? Свои карманы проверь!
И правда - глянули: у жениха из нагрудного кармана вместо платочка фата торчит.
От этакого кунштюка все пришли в восторг, захлопали, затопали. Рюмку Васе поднесли. Требуют:
- Давай ещё!
Васенька вдоль стола прошёлся и - к Котэ, будто невзначай:
- Не изволите ли часики одолжить?
Тот надулся:
- Э, дарагой, чего это ради?
- Из сугубо научного интереса и для увеселения присутствующих дам, - Васенька до того в роль вошёл, что аж лапкой шаркнул. - Не волнуйтесь, сударь, ничего с вашим имуществом не сделается. Хотя если вы боитесь...
Оборвал себя и смотрит так выжидательно, с иронией.
Котэ усы распушил. Что делать? Не казать же себя перед Мусей трусом и скупердяем!
- Забирай, генацвале, не жалко!
Ну, Вася и забрал. Чего ж не забрать, коли дают? Подменил часы розой и с поклоном Мусечке преподнёс.
Котэ сидит, хвостом подёргивает - ждёт, когда Васенька розу обратно в часы превращать станет. А Вася перед публикой раскланялся, лапами развёл:
- Извиняйте, мадам и мусьё, граждане и товарищи... Виноват я, неуч бесталанный. Не вышел фокус!
- Как не вышел? - Котэ аж с лица спал. - У-у, ворюга! Отдавай мои часы!
Подскочил к Мусечке и вырвал розу у неё из лапок.
Тут Вася осерчал - шерсть на холке дыбом поднялась, молнии из глаз так и брызжут. Взял Котэ за белую манишку:
- Ах ты, наглая морда! Как смеешь ты отнимать цветок у моей любимой девушки? А часишки твои - вот они!
И с этими словами шлёпнул золотой брегет XVIII века в вазочку со сметаной.
Котэ когти выпустил:
- Это ты - наглая морда! Да ещё рыжая! - и прибавил что-то непереводимое на котогрузинском.
Зашипели молодцы - ни дать ни взять змеи гремучие, вцепились друг другу в бакенбарды. Полчаса клубком катались по залу, выли дурными голосами. Поваляли стулья, побили посуду. Спасибо, хоть свадебный торт уцелел - потому что его из кухни вывезти не успели.
Долго дерущихся разнять не могли, насилу справились. Васю вытолкали взашей да ещё балалайку расколотили.
Жених потом извиняться приходил, за музыку рассчитался сполна и сверху дал - на новый инструмент. В народе-то как рассудили: знатная свадебка вышла, и драка от души, не для галочки, посему будет у молодых жизнь долгая, в счастье и достатке. А за такое балалайки не жалко.