Если вы действуете таким вот образом, то ваши желания и переживания могут меняться, а ваше поведение, изменяясь, будет соответствовать им; но при этом вы останетесь верны самой себе. Подобная линия поведения важна и для вас, и для вашего ребенка.
Кроме того, если вы верны себе, а одно из ваших желаний — счастливые взаимоотношения с мужем, вы проявите преданность и по отношению к нему, стараясь, чтобы его дела шли как можно лучше, и никоим образом не станете препятствовать им. Вы будете доверять вашему супругу в том, что он может справиться с возникающими у него проблемами, делая это по-своему.
Да, устанавливать ограничения — действительно важное дело. Но можно делать это, вводя ограничения не на то, как будет вести себя ваш ребенок, а на то, как будут относиться к вам.
Вы можете ясно сформулировать, какого рода обращения с собой вы хотите, вы можете занять твердую позицию, чтобы добиться такого обращения, и, наконец, вы можете дать понять, что именно вы предпримете, чтобы позаботиться о себе в том случае, если к вам будут относиться иначе.
Мы не раз слышали, как и родители, и дети упоминали этот аргумент: «не просили, чтобы рожали» или «не просили, чтобы усыновляли»; обычно они говорили это для того, чтобы оправдать то одностороннее детско-родительское отношение, в котором родитель испытывает чувства вины и долга, а ребенок — чувство возмущения от того, что ему не дают еще большего. Для нас это замечание звучит алогично; если учитывать тот контекст, в котором оно здесь используется, то вы также не просили, чтобы вас рожали. В факте рождения мы видим отнюдь не чей-то подарок, но скорее обретение человеком его собственного дарования, сущность которого состоит в праве и обязанности отвечать за свое собственное Я. Чем, кроме этого, располагает любой из нас?
Нет, мы не думаем, что ваш ребенок является вашим подответственным, потому что он или она не является вашей собственностью. Ваш ребенок отвечает за себя; вы отвечаете за себя.
Нет. В том смысле, в котором мы описываем это здесь, дело обстоит как раз наоборот. Альтруизм и проявление заботы о других представляются нам высшей формой человеческого существования. И все же в этом есть нечто почти парадоксальное. Альтруизм имеет смысл лишь в том случае, если вы даете нечто другим, потому что хотите этого, т. е. если альтруистический поступок является в то же самое время заботой о себе: вы даете нечто другому потому, что вам доставляет удовольствие видеть счастливым другого человека.
Если же вы даете нечто другому по обязанности, потому что вы должны, или даете и одновременно жалеете об этом, или же ждете чего-нибудь взамен, то альтруистическое даяние превращается уже во что-то иное.
Мы полагаем, что важно усвоить эту разновидность даяния — потому-что-вы-хотите-давать; первый шаг в этом направлении состоит в том, чтобы научиться заботиться о себе.
Наш опыт показывает: если люди становятся восприимчивыми и преданными своим собственным желаниям, они обнаруживают, что одно из самых благородных желаний — стремление помогать другим, любить их и жить, сотрудничая с ними. Таким образом, забота о других людях оказывается глубочайшим проявлением заботы о себе.
Мы, безусловно, можем понять эти глубокие переживания, но в то же время стремление опекать вашу дочь чревато пагубными последствиями. Ваша дочь с меньшими трудностями станет взрослой, если дать ей понять следующее: вы верите в то, что она может прекрасно преуспеть в жизни.
Мы согласны с тем, что образ Я и ощущение ребенка, что он способен самостоятельно справляться с трудностями, крайне важны. Поэтому вопрос состоит в следующем: что вы как родитель можете сделать, чтобы повысить самооценку дочери и упрочить ее ощущение, что она вполне может справляться с трудностями?
Лучше всего поможет в этом, на наш взгляд, изменение вашего представления о дочери, восприятие ее как человека, который способен преодолевать трудности; именно это представление должно лежать в основе всех ваших действий и поступков.