– Самое глупое, что может делать человек – это обижать и обижаться. А я себя глупой не считаю, – полусонным голосом сказала я.
– Спасибо. Я действительно не хотел тебя обидеть. Хоть я и не человек, но судя по твоей теории – я дурак. Я с этим согласен. Просто увлекся, мне показалось, что еще немного, и ты начнешь защищать Наследника, виновного во всех твоих бедах, – ответил Аэрон.
Я с сомнением покосилась на него. Мда. Похоже, оду Наследнику придется отложить до лучших времен.
– Кстати, а что я говорила во сне? – полюбопытствовала я, стремясь переменить тему.
– Я уже и не помню. Я больше встревожился, что ты плакала. Да и говорила неразборчиво, – пожал плечами он. Я успокоилась. Неважно, что я говорила, но мне не хотелось бы, чтоб кто-то это слышал. В моем сне не было ничего приятного. Соответственно, ничего хорошего сказать я и не могла.
– Вот и хорошо. А откуда ты знаешь темное ругательство «Оуэри корбэн»? – стало интересно мне. Было тепло и уютно находится в его объятьях, никогда себя не чувствовала так спокойно. И это несмотря на недавно пролитые слезы. Кажется, я понемногу даже засыпаю.
– Эмм... не буду спрашивать, откуда его знаешь ты, в свете недавних событий, это не совсем актуально. Но вообще-то, это любимое изречение троллей, обозначающее... Стоп! Не буду я тебе говорить, ЧТО оно означает. Меньше знаешь – крепче спишь! – возмутился он. А жаль, все равно когда-нибудь узнаю его полный перевод.
– А что обозначает «Каркашза харса инкруба», – вспомнила я эту фразу, однажды услышанную от кирсана.
– А это ты откуда знаешь??? Это же... Да неважно, ЧТО это!! Не вздумай когда-либо это повторять!!! Еще не хватало кому-нибудь сказать ругательство демонов! Давай поговорим о чем-то другом? – почти взмолился Аэрон. Уже почти засыпая, я заметила, что он покраснел. Бог ты мой, что же я сказала только что?
– Расскажи мне какую-то интересную историю. Или просто сказку. Я никогда не слышала Светлых сказок, – попросила я, закрывая глаза и устраиваясь поудобней. Возле костра было тепло. Рядом с Аэроном – уютно. Что еще для счастья надо.
– Ну, слушай. Еще когда эти деревья были всего лишь семенами, в одной стране родилась прекрасная фея. Была она светловолосая, белокожая, с нежными крылышками розового цвета. И была она очень доверчивая и любопытная. Решила она однажды... – начал рассказывать мне сказку Светлый.
Стыдно признаться, но что случилось с феей – я так и не узнала. Меня сморил сон еще на описании внешности этой феи. Ну, ничего, потом узнаю. Зато кошмары не мучили совсем и выспалась я замечательно.
Аэрон
Среди ночи меня разбудил Марк нести вахту. Особо уставшим я себя не чувствовал, но и выспаться не успел. Рядом со мной спала Злата. Судя по всему, ее мучили кошмары. На это указывали крепко сжатые зубы, бледная кожа, испарина на лбу и глухие стоны, периодически долетавшие до меня. Что ж. Кошмары это то, с помощью чего прошлому удается доставать нас в настоящем.
Я прошелся вокруг костра, немного размяв ноги. К счастью, ночь прошла тихо – никакой опасности вокруг. Все тихонько спали. Даже Марк, которого я всего пару минут назад сменил. Хотя, на счет «тихонько» я поспешил. Злата вновь начала метаться во сне. Но сейчас она еще и что-то говорила.
Я подошел поближе в раздумьях, может надо ее разбудить? Хотя, нет. Пусть спит. Но любопытство взяло верх. Что именно она говорит? Не уверен, что мне стоит это слышать. Но одно знаю точно – насколько я успел ее узнать, сама она не расскажет о том, что ее мучает, каких воспоминаний она боится. А мне это зачем? У каждого свои проблемы. Но даже сейчас я обманываю сам себя – она меня заинтересовала.
– Нет, нет, – внезапно вскрикнула девушка. Затем добавила еще пару слов на незнакомом мне языке. Откуда она его знает? Какой народ им владеет?
Я присел возле девушки, все же надеясь ее разбудить – лучше уж недоспать, чем так мучиться. По щекам у нее беспрерывно текли слезы.
– Пожалуйста... Тебя нет! – умоляюще, но удивительно четко произнесла она.
Меня как морозом обдало. Сомнений нет – надо будить. Я в своей жизни многое видел и слышал, но это все не сделало меня окончательно загрубевшим и безжалостным. Эту девчонку сейчас мне было жаль. А еще вокруг нее так и чувствовалась некая тайна. И я ее обязательно разгадаю.
– Злата, проснись, тебе снится кошмар, – попытался разбудить ее я, несильно потрепав за плечо.
Но девушка все также кривясь сквозь слезы, умоляла кого-то, но не просыпалась. Периодически в ее речи проскальзывали незнакомые слова, но смысл я улавливал.