Нетерпение нарастало с каждым часом. Состояние походило на некую одержимость. Ожидания, сомнения, предположения, надежды заполнили сознание. Привычную сонливость сняло, как рукой. Приходилось поминутно смотреть на часы и считать мгновения до окончания занятий. Наконец-то вожделенная свобода. Бегом по коридору, затем вниз по скользкой лестнице. И откуда такая прыть в ногах, которые ещё вчера напоминали псевдоподии амёбы? Вот и раздевалка. Очередь, как в "Ашане" в субботу. Да ещё и гардеробщица передвигается, словно специально хочет позлить студентов. Наконец-то, куртка. Антон буквально вырвал её из рук старухи, набросил, на ходу начал застёгиваться и выпорхнул из здания университета.
На улице моросил дождь. Студёный ветер пронизывал до костей. Пассажиры на остановке походили на императорских пингвинов в снежную бурю. С недоумением они смотрели на парня, который, как безумный, нёсся по тротуару, лавировал между прохожими, перепрыгивал через лужи. И где спала эта сила утром, да и всю неделю? Меж тем сырой город окутывал сумрак. В домах зажигались тёплые огни. Люди спешили схорониться в сухих квартирах. А вот и улица Гоголя. Магазин продуктов, аптека, салон флориста. Вот она, клиника доктора Штиллера. Вывеска неяркая. Чёрные буквы старомодного строгого шрифта на белом фоне в тёмной рамке. Невысокое крыльцо. Две пропитанные морилкой деревянные пилястры с каннелюрами, тяжёлая добротная дверь с бронзовой ручкой. С трепетом посетитель взлетел по ступеням красного гранита и вошёл.
В первые секунды захотелось тут же уйти, настолько неожиданным оказалось то, что Антон увидел внутри. Обычно в частных клиниках всё светлое, чуть ли не белое, телевизор, приятная музыка. А тут помещение более напоминало рецепшн небольшого частного отеля где-нибудь в горной Шотландии, чем холл медицинского центра. Царственный полумрак кругом. Лишь на стойке одиноко, будто свечка, горела единственная настольная лампа, похожая на ту, что неизменно изображают в фильмах в кабинете Ильича. Вскоре, когда глаза привыкли к обстановке, из тьмы начали проступать нечёткие очертания тяжёлых портьер, плотно занавешивавших окна, рельефных панелей из морёного дерева на стенах и тусклый отблеск натурального паркета. И тишина. Никакого эха, ни намёка на отголосок. Будто бы всё здесь жадно поглощало, съедало, впитывало любой звук. Словно по чему-то странному велению помещение спланировали так, чтобы ни один шорох, ни один лучик света не покинул его хранительных пределов. Чёрная дыра - не иначе. И запах, тот самый, что тогда вечером, когда пришлось выбраться из автобуса и идти пешком. Снова мимолётное дуновение. Буквально секунду аромат чувствовался остро, удушливо, но потом пропал. Лишь во рту лёгкая сладковатая горечь.
Пока растерянный посетитель разглядывал интерьер, из-за стола поднялась сотрудница регистратуры. Худенькая девушка с анемичным лицом, тонкой кожей, через которую просвечивали вены. Выглядела она здесь, как привидение английского поместья.
- Здравствуйте, проходите, - пропел тонкий голосок, - мы Вас ждали.
- Здравствуйте, - неуверенно протянул Антон, - Как же Вы могли меня ждать, если я не записывался на приём?
- А мы всегда ждём наших пациентов, - ответила дамочка и подняла глаза. Взгляд её показался каким-то потусторонним, устремлённым сквозь собеседника.
- Пожалуйста, скажите мне Ваши фамилию, имя, отчество, адрес и дату рождения.
- Подождите-подождите. А у вас правда консультация бесплатная.
- Конечно, мы же недавно открылись. Нам нужно наработать клиентскую базу. Так Вы будете записываться?
- Да, конечно, - пробормотал парень, уже неуверенный в том, что хочет на приём. Но голос незнакомки звучал неестественно мелодично, будто множество мелких ледышек, которые сталкивались и катились по глади замёрзшего озера. Тёплый огонёк неяркой лампы создавал ощущение, будто они двое стояли на последнем островке света посреди тёмного океана враждебного мрака. И студент поймал себя на мысли, что ему как-то боязно выходить пределы этого клочка уверенности и спокойствия.
- Ну вот и всё, - девушка нарушила молчание, после того, как закончила писать. Неужели здесь не использовали компьютеры? - Снимите, пожалуйста, верхнюю одежду и отдайте мне. Проходите, господин Штиллер Вас ждёт.
- А куда идти? - Антон так и не заметил ни одной двери в этой тёмной прихожей.
- Я покажу.
"Странно, - подумал пациент, когда стаскивал куртку, - почему не предлагают бахилы? Ведь они есть в каждой клинике. Ну да ладно. Пусть тогда сами моют".
Когда всё было готово, дамочка прошла налево. Там действительно оказалась дверь. Она аккуратно постучала.
- Да, - ответил раскатистый баритон.
- Проходите, - сказала помощница и нажала на бронзовую ручку.
Внутри оказалось также темно, как и в холле. Доктор сидел в противоположном ото входа конце комнаты за массивным столом. Именно такие обычно и показывали в фильмах в кабинетах чиновников времён империи. Слева посетитель приметил большой диван - сразу вспомнился дедушка Фрейд. Вдоль стен выстроились книжные шкафы. Верхний свет здесь также не включали. Снова лишь старомодная лампа обозначала единственный уютный островок.
Август Штиллер сидел в большом кожаном кресле спиной к окну, плотно задёрнутому бархатными шторами. Седой, почти лысый, с аккуратной бородкой, он напоминал дореволюционных профессоров, какими их изображали на фотографиях в школьных учебниках. На нём был твидовый пиджак в стиле ревущих двадцатых, белоснежная рубашка и аккуратная бабочка. На носу сидели очки в блестящей неброской оправе, которые ещё больше усиливали классический образ типичного учёного. И никакого компьютера, вообще никакой современной техники. Быть может в где-то на полках спрятан магнитофон?
Пациент неуверенно поздоровался и застыл в нерешительности. Доктор кивнул головой:
- Здравствуйте, мы Вас ждали, - и, видя неуверенность гостя, добавил, - Проходите, садитесь.
Парень снова удивился - его шаги не производили никаких звуков. Возможно, виной тому ковёр на полу вместо привычной плитки. Гость опустился в удобное кресло напротив хозяина, не в современное из металлических трубок, а классическое, одно из тех, в которых джентльмены эдвардианской эпохи имели обыкновение раскуривать сигары после вечернего чая.
А дальше всё, как в тумане. О чём говорили, вспомнить так и не удалось. Антон мог лишь сказать уверенно, что обычной схемы: жалобы, анамнез, история жизни больного - психиатр не придерживался. Держался, будто он и не врач вовсе, а так, простой человек, старый приятель, желающий убить время досужими разговорами. Первые пятнадцать минут и вовсе казалось, что господин Штиллер ещё не начал приём, а лишь знакомится с пациентом. Лишь потом стало ясно: каждый вопрос здесь неспроста, за всеми кроется некое намеренье выведать те или иные сведения, проверить реакцию, определить характер мышления изучаемого объекта.
Под конец доктор встал из-за стола, подошёл к шкафу, достал ключ, открыл один из ящиков и извлёк маленькую баночку. Поразительно, как он смог безошибочно найти нужное средство во тьме. Или старик уже интуитивно ориентировался в своём хозяйстве? Да, такие, как он, точно держат всё в идеальном порядке.