В решении по делу об убийстве Терезы суд пишет: «Та информация о событии, которую Квик мог получить через СМИ, как стало известно в суде, являлась весьма ограниченной». Сам Квик дал показания по этому поводу. «Он не помнит, чтобы читал что-нибудь об этом до того, как сделал свое признание», — записано в решении суда.
Общий объем материалов по делу Томаса Квика составляет более 50 000 страниц. Я решил расположить на оси времени то, что касалось Терезы Йоханнесен, и уселся читать протоколы допроса и документы тех времен, когда Квик начал рассказывать о ее исчезновении. Как вообще они со следователем вышли на тему Норвегии?
В материалах следствия я нашел отчет о том, что Квик общался с норвежским журналистом Свейном Арне Хаавиком. Поначалу Томас Квик не вызвал к себе никакого интереса в Норвегии, но в июле 1995 года Хаавик написал ему письмо, где сообщил, что работает в крупнейшей норвежской газете «Верденс Ганг», которая только что опубликовала большую серию статей о Томасе Квике. Теперь Хаавик просил об интервью с серийным убийцей.
В полицейском отчете сказано:
«Вскоре после этого Томас Квик позвонил Хаавику и попросил его прислать все газеты, в которых говорится о нем и его убийствах в Норвегии.
Хаавик выслал Томасу Квику выпуски газеты от 6, 7 и 8 июля 1995 года».
Серия статей открывается материалом на три полосы от 6 июля 1995 года. Вся первая полоса занята судьбоносной фотографией Томаса Квика, глядящего прямо в объектив.
«Шведский серийный убийца признается: Я УБИЛ МАЛЬЧИКА В НОРВЕГИИ».
На развороте Томас Квик позирует в футболке, джинсах, сандалиях и белых носках. Репортеры повествуют о его «зверских убийствах» и раскрывают тайну: «В обстановке полной секретности шведская и норвежская полиция в течение нескольких месяцев расследовала убийство мальчика в Норвегии».
— Я могу подтвердить, что часть нашего расследования связана с норвежским мальчиком, о котором Квик рассказывает, будто лишил его жизни. Проблема заключалась в том, чтобы установить личность погибшего, но у нас есть свои соображения, что это за мальчик, — говорит главный прокурор Кристер ван дер Кваст на страницах «Верденс Ганг».
На следующий день серия статьей продолжается. Теперь Квик рассказывает, что мальчику, которого он убил в Норвегии, было «лет 12–13, он ехал на велосипеде».
Серия завершается 8 июля большой статьей под заголовком «Здесь исчезли вероятные жертвы Квика». Снимок, занимающий половину газетной страницы, изображает лагерь для беженцев в Осло, а на небольшой фотографии во врезке видны два африканских парнишки.
«Из этого заброшенного лагеря для беженцев в Скуллерудсбаккен в Осло предположительно исчез мальчик, в убийстве которого сознался серийный убийца Томас Квик.
В марте 1989 года два мальчика шестнадцати и семнадцати лет бесследно исчезли из приюта Красного Креста для одиноких несовершеннолетних».
Стало быть, когда Квик в первый раз упомянул Норвегию, речь шла об убийстве мальчика. Но откуда взялись эти сведения?
Я стал пролистывать материалы следствия обратно и обнаружил, что в ноябре 1994 года Квик рассказал Сеппо Пенттинену о темноволосом пареньке лет двенадцати славянского происхождения, которого называл «Душунька». Мальчик в его сознании был связан с Линдесбергом и норвежской деревушкой, которая, по его словам, называется «Мюсен».
Пенттинен обратился в полицию Норвегии и спросил, числится ли у них пропавший мальчик, соответствующий описанию Квика. Такого мальчика у них не нашлось, однако норвежские коллеги послали информацию о двух подростках 16–17 лет, искавших политического убежища, которые пропали в Осло.
После статьи в «Верденс Ганг» эти сведения стали предсказанием, которое обязано было сбыться.
После долгого периода намеков и недомолвок Квик в феврале 1996 года признался Пенттинену, что он убил двух африканских мальчиков в Осло в марте 1989 года. Пенттинен тут же стал готовить поездку в Норвегию.
В последующих допросах я прочел, что Квик отрицает, будто узнал о норвежских убийствах из газет, хотя есть доказательства того, что он заказал и получил всю серию статей в «Верденс Ганг». Он утверждает также, что не видел фотографий пропавших мальчиков-беженцев.
Я с абсолютной уверенностью мог констатировать следующее.
Квик активно искал информацию о возможных убийствах в Норвегии, он использовал сведения, полученные во время допросов, а потом солгал, что не получал никакой информации о преступлениях.