— О чём это вы, господин? — остановился трактирщик и непонимающе оглянулся на меня.
— Хозяин, ты стены проверял? Пол? Может к тебе подкоп сделали? Хотя, кто будет так заморачиваться ради выпивки…
Орк меня не дослушал. Сунув поводья в руки ближайшего мужика, он, грохоча сапогами, во всю мочь припустил внутрь постоялого двора. И после небольшой паузы часть толпы последовала за ними.
Видимо, не проверял.
После того, как мы с тем самым мужиком решили вопрос с привязью, я наконец смог отправиться в здание постоялого двора. И когда ноги мои таки переступили заветный порог, где-то из глубин подсобных помещений уже раздавался ощутимый грохот, характерный для переворачиваемой и передвигаемой мебели и иных крупногабаритных предметов.
Хотя у стойки толпилась целая куча народа, ожидавшая результатов расследования, стоявшая за ней высокая орчиха, едва завидев меня, тут же вышла в зал, раздвигая зевак подобно ледоколу, идущему сквозь торосы.
По результатам краткой беседы, во время которой я расстался с деньгами, получив взамен ключ и обещание скорого вкусного ужина, у меня сложилось впечатление, что на самом деле всеми вопросами тут руководит именно эта дама. Вполне вероятно, что в лихой юности она в качестве подработки грабила караваны. И почти наверняка в одном из них и встретила своего мужа, забрав в качестве добычи. Уж больно суровый у неё был взгляд. Да и мускулами она, на мой скромный взгляд, играючи посрамила бы Эйленталь. Чистокровная орчиха, что уж говорить, да ещё и явно из отборных, самый цвет своего народа.
Остаток вечера я провёл, вкушая отлично приготовленное мясное рагу, и наблюдая за тем, как хозяин постоялого двора стремительно превращается в напавшую на след ищейку. Ещё до того, как мне подали ужин, он внезапно завопил на всё здание «Нашёл!», после чего выскочил сначала в зал, а потом на улицу, но быстро вернувшись оттуда в компании здоровенной кувалды. Нехорошо сверкая глазами, орк снова скрылся в глубине таверны и вскоре её сотрясли мощные удары, заставлявшие вибрировать всё, что было не прибито к полу или стенам.
Бил он долго, бил со вкусом и, судя по участившемуся под конец ритму, войдя от этого дела в боевой азарт. Но в какой-то момент всё затихло и, как раз в тот самый момент, когда передо мной оказалась большая миска дымящегося сочного рагу в компании с крупным ломтем хлеба и чашечкой сушёной приправы, чем-то напомнившей чеснок, хозяин постоялого двора вышел к народу весь в пыли и мрачно заявил:
— Господин как в корень зрил. Подкопался кто-то в мой подвал. Да как искусно! Если бы я стены простукивать не начал, не нашёл бы. Щёлочки меж кирпичами — с волос! Вовек не увидишь!
Окружившие его мужики тут же загомонили:
— А как?
— А куда?
— А где?
— Давайте проверим!
— Кого рожа бить?!
— А НУ ЦЫЦ! — рыкнула супруга хозяина, поморщившись от этого галдежа, и спросила у него. — Пройти можно?
— Нет, — мрачно помотал он головой. — Не знаю, из-за меня это или подлец предусмотрел, но пока я стенку проламывал, ход завалило. Да и небольшой он был, я бы не пролез даже на четвереньках, точно говорю.
Зал таверны заполнил разочарованный гул, а орк, почесав макушку, глянул на меня:
— Господин, вы уже подкинули разок мудрую мыслю. Может ещё что-то сообразите?
Я ненадолго замер с ложкой во рту, после чего опустил её за очередной порцией рагу и поделился результатами своей блестящей дедукции:
— Ну, смотрите. Во-первых, раз подкоп мелкий, значит и копал кто-то небольшой. Гоблин, может, или гном. Раз ты, орче, не пролез бы, то гном почти наверняка щуплый был, — по залу прокатилось глубокомысленное «Ооооо!», а я продолжил. — Во-вторых, раз лаз завалило, значит где-то на поверхности будут видны провалы от просевшей земли. Идите по ним и придёте куда нужно.
— Слушайте, — задумчиво заговорил один эльф, — а кто Кулгута в последний раз трезвым видел?
Судя по взглядам, которыми начали обмениваться деревенские, подозреваемый уже был найден.
— С неделю назад? — неуверенно пробормотал кто-то из мужиков. — А ведь с нами в таверне он не сидел!
— И тощий!
— И гном!
— ТАК, А НУ, ЗА МНОЙ! — взревел хозяин постоялого двора и, прихватив с собой всё ту же кувалду, вылетел за дверь подобно метеору.
Лишившихся пенного удовольствия людей не пришлось долго ждать и они тут же припустили следом. Всего через пару секунд обеденный зал постоялого двора оказался сиротливо пустым и тихим. Одна лишь хозяйка, одобрительно кивнув вслед исчезнувшей толпе, достала из передника полученные от меня монеты и, подойдя к столу, положила их возле миски.