Показательно, что через несколько месяцев, после того как книга вышла в Нью-Йорке, ее также выпустило широко известное английское издательство, и английские критики в большинстве своем одобрительно отзывались об очерках Лондона, подчеркивая, что ему удалось описать лондонские трущобы лучше многих английских авторов.
Джек Лондон прекрасно понимал законы творческого труда, он умел писать так, чтобы читатель ощущал себя как бы непосредственным участником происходящих в книге событий. В письме к Клаудсли Джонсу по поводу его рассказа «Философия дороги» Лондон следующим образом изложил свое понимание творческого процесса: «Вы имеете дело с кипучей жизнью, романтикой, проблемами человеческой жизни и смерти, юмором и пафосом и тому подобным. Так, ради бога, обращайтесь же с ними подобающим образом. Не рассказывайте читателю о философии дороги (разве что вы сами участвуете в действии и говорите от первого лица). Не рассказывайте читателю. Ни в коем случае. Ни за что. Нет. Заставьте своих героев рассказать о ней своими делами, поступками, разговорами и т. п. Только тогда, но никак не раньше, ваши писания станут художественной прозой, а не социологической статьей об определенной прослойке общества. И дайте атмосферу. Придайте своим историям широту и перспективу, а не только растянутость в длину (которая достигается простым пересказом). Поскольку это художественная проза, читателю не нужны ваши диссертации на эту тему, ваши наблюдения, ваши знания как таковые, ваши мысли о рассказываемом, ваши идеи — нет, вложите все свое непосредственно в рассказы, в историю событий, а сами исчезните (кроме тех случаев, когда рассказываете от первого лица, как непосредственный участник). И тогда, и только тогда, критики расхвалят вас, читающая публика оценит ваши труды, и ваша работа станет настоящим произведением искусства».
И в своих лучших произведениях Джеку Лондону удавалась эта труднейшая из задач — самоустраниться из своей книги и в то же время превратить ее в продолжение своего «я». Тогда писатель достигает подлинных высот художественного творчества, и его сочинения становятся творением истинного художника. Они, говоря словами самого Лондона, «живут и дышат, и овладевают людьми, и заставляют читателей не гасить свои лампы долго после положенного часа».
Публикация «Людей бездны» закрепила за Джеком Лондоном репутацию писателя-социалиста, твердо отстаивающего интересы рабочего класса. Его имя стало хорошо известно прогрессивно настроенным читателям всей страны.
7. На подступах к роману
Возвратившись в середине ноября 1902 года в Калифорнию, Джек задумался над будущим. За те четыре месяца, что он путешествовал, все написанное им было напечатано, гонорары истрачены, приходилось снова садиться за письменный стол. Ему хотелось «оторваться от Клондайка» и создать что-то более значительное. Время ученичества миновало, он способен создать крупную вещь. Да, «Дочь снегов» не удалась, но у него тогда почти не было опыта. Теперь другое дело. Два года не прошли даром: он много читал и много думал, учился писать и понимать жизнь. Путешествие в Европу помогло более широко посмотреть на мир.
Новые замыслы не давали покоя ни днем, ни ночью. Прежде всего это будет современный роман, действие будет происходить сегодня и здесь, в Калифорнии, но надо сделать так, чтобы у читателя создавалось впечатление, что такая же история может произойти где угодно, в любой точке цивилизованного мира. Потом надо описать свое семимесячное путешествие матросом на «Софи Сезерленд». Чем больше он думает о нем, тем более значительным оно кажется. Иногда Лондон ловит себя на мысли о том, что все это было не наяву, что все это ему лишь грезилось. Но ведь это было, было! И этот небольшой шрам — разве он не напоминает об одной кровавой драке? Да и название хорошее есть — «Милостью моря».