А может быть, в эти часы Джек думал вовсе не об этом, а об оставленных в США дочерях или о той, из-за которой он забыл и жену, и дочерей и пустился в это путешествие. Кто знает!
В Токио европейские и американские корреспонденты напрасно обивали пороги военного министерства в тщетных попытках получить разрешение отправиться на передовые позиции японских войск в Корее. В баре гостиницы «Империал», излюбленном месте журналистской братии, Джек в который раз выслушивал рассказываемую изысканно одетым Ричардом Дэвисом историю о некоем херстовском корреспонденте, который много лет передавал свои корреспонденции «очевидца» сражений между японскими и китайскими военными кораблями на реке Ялу, не выходя из-за стойки этого же бара. Дэвис представлял конкурирующее с Херстом издание — журнал «Кольерс», и, вероятно, по этой причине он рассказывал Джеку эту поучительную историю не торопясь, оттеняя тончайшие нюансы.
Между Дэвисом, этим весьма популярным литератором, эстетом и щеголем, так непохожим на Джека, и Лондоном возникла взаимная привязанность, которую никак не могли объяснить их друзья. Лондон обычно слушал Дэвиса, а сам больше помалкивал и, как потом оказалось, строил тайные планы. Он узнал, что, пока господа штабные офицеры развлекают военных корреспондентов вежливыми беседами и потчуют их изысканными блюдами на различных приемах, тысячи и тысячи японских солдат буквально ежечасно отправляются через море в Корею, к будущему театру военных действий. Конечно, место военного корреспондента там, а не в роскошных барах столичных ресторанов. Если хозяева не намерены оказать ему содействие в отправке на передовые линии, то он сам возьмется за это дело. И в конце января, не сказав никому ни слова, Джек поездом направляется из Токио в Кобэ, а затем в Нагасаки. Но только в третьем портовом городке ему удается приобрести билет на пароход, идущий в корейский порт Чемульпо.
Перед отплытием Лондон делает на память несколько снимков, он фотографирует здания, людей на улицах, не обращая никакого внимания на их обеспокоенный вид, на то, что жители небольшими группками всюду следуют за ним. Его задерживают агенты секретной полиции и препровождают в местную тюрьму. Там Лондон, к своему великому изумлению, узнает, что в этом заштатном на вид городке расположены важные военные объекты и фотографирование в нем категорически запрещено. Его обвиняют в шпионаже в пользу России, подвергают восьмичасовому допросу, конфискуют фотоаппарат и, наконец, отправляют в другой город. Там ему удается доказать, что никакого отношения к шпионажу он не имеет. Однако полицейские власти, чтобы «спасти лицо», направляют его в суд. Суд признает Джека виновным в шпионаже и приговаривает его к штрафу в размере 5 иен.
Такой мизерный штраф Джек уплатил сразу, но покинуть город он не хочет, пока не получит обратно свой фотоаппарат. Джек решает обратиться за помощью к оставшемуся в Токио Дэвису, и тут же посылает ему телеграмму. По просьбе Дэвиса его друг Л. Гриском, представлявший в то время интересы США в Японии, заявил протест министру иностранных дел, и Джек, наконец, получил обратно свой фотоаппарат.
И снова Джек ищет пути, чтобы перебраться через пролив в Корею. После долгих мытарств он добирается на обледенелой открытой палубе парохода в Пузан, а затем нанимает рыбачью лодку с командой из трех местных рыбаков и после восьми суток утомительного и опасного путешествия добирается до Чемульпо. Там он узнает, что война между Японией и Россией идет уже неделю.
Как оказалось, в Чемульпо американских корреспондентов еще не было. И Лондон немало гордился тем, что ему удалось обойти конкурирующие газеты. Нет, он был прав, когда не захотел уподобляться тому журналисту, который составлял военные корреспонденции за стойкой токийского бара! Но и от Чемульпо до места военных действий было не близко. Лондон добивается, что его прикомандировывают к штабу Первой японской армии, и вместе с ним отправляется по Пекинской дороге в направлении к реке Ялу.
Лондон должен был отправлять корреспонденции почтой, поэтому его интересовали не столько детали меняющейся военной обстановки, сколько общая картина событий, быт, описания отдельных боевых действий. Названия корреспонденций этого периода («Поездка в Пхеньян», «По Пекинской дороге к Ялу», «На реке Ялу») больше напоминают путевые заметки, чем репортажи с фронта военных действий. Репортажи Лондона печатались газетами Херста на видных местах под крупными заголовками. Его фотографии были первыми с места военных действий, попавшими на страницы американских газет.