Президент послал раздраженное письмо в адрес редактора журнала, и полемика на этом прекратилась. В частном письме Т. Рузвельт признавался, что ему как президенту США вообще не следовало бы затевать эту историю. Что касается Лондона, то этот случай лишь способствовал его популярности.
В октябре 1906 года, когда в журнале «Аутинг мэгэзин» было опубликовано окончание «Белого Клыка», другой журнал — «Эврибодиз мэгэзин» — начал публикацию еще одной повести Лондона — «До Адама». В феврале 1907 года она была издана отдельной книгой. Джек утверждает, что написал эту повесть в течение сорока дней в апреле — июне 1906 года. Повесть кардинально отличалась от всего, что было написано им раньше. Это — рассказ о «раздвоении личности», о «необыкновенных снах» современного мальчика, его попытка создать «из своих сновидений… картину исчезнувшего мира», в котором — мальчик в этом уверен — «он когда-то жил». Этот исчезнувший мир существовал миллионы лет тому назад, когда еще люди жили в пещерах и могли полагаться лишь на силу своих мускулов.
Одни американские критики отмечали «простоту и кристальную ясность» языка повести, подернутой «легкой пеленой грусти», другие видели в ней попытку автора уйти от окружающей его тяжелой действительности. В известном смысле эта вещь является прямой предшественницей романа «Смирительная рубашка» (или «Странник по звездам»), созданного Лондоном значительно позднее.
Известный в то время писатель Стенли Уотерло обвинил Лондона в том, что он использовал в своей повести тематику и идеи его книги «История Эйба». Отвечая С. Уотерло и другим своим критикам, Д. Лондон отмечал: «Я написал «До Адама» потому, что не согласен с научными утверждениями С. Уотерло, содержащимися в его «Истории Эйба». У него первобытный человек в течение одного поколения открывает огонь, приручает собаку и лошадь, изобретает лук, стрелу и копье и достигает сложной племенной организации. «Это невозможно», — сказал я себе. Поэтому я и написал повесть «До Адама», в которой показываю две вещи: во-первых, ошибки и отступления в процессе биологической эволюции; и во-вторых, что в течение жизни одного поколения примитивный человек может, как это и показано в моей повести, изобрести одно-единственное орудие, например, бутыль из тыквы для переноски воды и ягод».
Известный советский литературовед Р. М. Самарин соглашался с этим утверждением писателя и отмечал, что в повести Д. Лондон «пробовал в полушутливом виде воссоздать прошлое человечества».
Некоторые современные исследователи считают, что идеи и стиль повести «До Адама» были навеяны писателю не столько наукообразной книгой С. Уотерло, сколько некоторыми рассказами Г. Уэллса. Повесть была хорошо принята читателями и разошлась тиражом более 60 тысяч экземпляров.
В это же время вышли в свет очерки, составившие известный сборник «Дорога», над которым Лондон начал работать в самом начале своей писательской карьеры. «По меньшей мере года три тому назад, — писал он летом 1899 года, — я составил конспект очерков под названием «Дорога»… Куда я этот конспект только ни посылал — и в литературные агентства, и в большие воскресные издания, — все отвергли эту идею, но я продолжал работать».
Постоянный издатель книг писателя Г. Бретт долго не соглашался выпустить очерки отдельной книгой и вообще отговаривал писателя от их публикации. Да и некоторые друзья писателя, в частности Д. Стирлинг, не могли понять, почему достигнувший широкой известности писатель хочет выставить на всеобщее обозрение свое весьма неприглядное — по их мнению — прошлое. Публично признаваться в том, что ты в молодости бродяжничал, сидел в тюрьме и все такое прочее, — зачем это?
«Я готов допустить на минуту, — отвечал Лондон, — что я абсолютно неправ, полагая, что искренность и правдивость составляют мои крупные достоинства. Я готов даже допустить на минуту, что я абсолютно неправ в своих убеждениях. И тем не менее, оглядываясь на всю мою жизнь, я не могу не сделать одного важного вывода: таким, какой я есть, меня сделал именно мой отказ следовать всяческим осторожным советам».