— Варвара, не пора ли тебе… кхе, спать? — за замершей женской спиной игры «с котом» вмиг затихли. Стэнка вздохнула. — Так значит, ищете вы своего… человека?
— Да, ищем, — оторвала я глаза от глиняной кружки, зажатой в ладонях. Вода в ней давно нагрелась. И пить мне тоже давно расхотелось. — Поэтому и…
— Я вам помогу, — и взглядом метнулась в ночь за окном. Потом, будто с трудом, выдавила. — Если ты, Агата, мне тоже… пообещаешь.
Я взглянула на женщину напротив себя. Что в ней осталось от прежней? Лишь глаза да еще волосы. Черные, как смоль. А у Варвары — словно спелый орех с серыми прожилками-прядками. Значит, в отца. И сколько ж она себе отмерила?..
— Хорошо, — Ванн в полной тишине, шеркнул по полу, подбирая под себя ноги. — Когда мне сюда вернуться?
— А ты… — Стэнка скривилась, пытаясь улыбнуться. Вышло плохо. Невесело. — А ты смелая. До сих пор жизнь не обваляла. Как ты тогда, в Стожках, тому борову из своей грозной канцелярии. Я до сих пор помню. Хоть меня это и не спасло.
— О-о. Смелость не всегда признак ума. Да и обещаю я с оглядкой. На то, что останусь к тому времени живой.
— Я знаю. Но, главное, что пообещала. Значит, вернешься и ее отсюда…
— Хорошо. Но, ты не сказала, когда?
— Через месяц, — взглянула она мне в глаза. — Через месяц. По первым заморозкам… Теперь — моя очередь… Кхе-кхе… — и, выдержав паузу, заговорила ровным спокойным голосом. — Места у нас тут глухие. Самая восточная окраина. Одно добро — лудов мало.
— Лудов? — опустился к нам за стол Ванн. Стэнка скосилась на него со вниманием. — Лудов. Тех, кого только закинули после приговора. Я их так зову, потому как они…
— «Бешеные», — непроизвольно перевела я с береднянского.
— Бешеные и есть. Что до охотниц, они к себе только своих берут. Да и то не всех. И живут замкнуто. Лишь мужиков местных таскают… побаловаться. Варвара, ты спишь? Кхе.
— Угу, мама. Почти, — изобразило дитя из-за занавески сонливость.
— Вот и спи… Сегодня утром они меня к себе вызвали. Мы ж на их землях живем. Вот и приходится «платить» за постой и покой.
— Ну и? — подалась я вперед, давя пробежавший по плечам озноб. — Стэнка, и что?
— А то, что в этот раз помощь нужна была не одной из сестер, а…
— Го-вори же.
— Он был очень плох. Ногу левую увернул, да дело не в этом.
— А в чем?
— Видно, буйствовал, когда охотницы его близу нашли и к себе поволочили. Вот они его и сподобили своим дурманным настоем. Чтоб не трепыхался. Да похоже, перестарались. Влили по самые уши.
— Так он жив?!
— Жив. Бредит только все время и не видит ничтоже.
— А как ты поняла, что мы ищем его? Может, это совсем другой…
— Как догадалась? — прищурилась Стэнка. — По черной одежде. А еще он светловолосый и сероглазый, как ты описала. И… он в бреду все время одно и тоже талдычил.
— Тысь моя майка! Да там ведь можно все, что угодно, вплоть до собственного клиентского списка, — подскочила я с лавки. — Что он там говорил?
— Одно лишь слово он говорил: «Агата». И всё…
— А-га-та.
— Агата, вы сядьте, пожалуйста, — поймал меня за руку Ванн. — Стэнка, а что вы предлагаете? Как нам его вызволить оттуда?
— Вызволить?.. Да есть один способ, — глядя в сторону, буркнула та. — Через их «овражный погост». Ой, вы только дослушайте!.. Кхе-кхе… Только дослушайте и уж потом…
— Хорошо, — опустилась я снова на лавку. — Мы тебя слушаем. Говори, — и залпом осушила свою нагретую кружку…
Все следующее утро говорить мне совсем не хотелось. Ни с кем. И я даже обрадовалась, когда избушка после завтрака опустела. Громко брякая, расставила мытые плошки по полкам и снова опустилась за стол. Наблюдать из окна, подперев подбородок кулаками, как во дворе общаются Ванн и Варвара. Мужчина, натаскав на рассвете молодняка, поправлял «огорожу». Дитя рядом с ним щебетало, прыгая через приткнутые к калитке стволы. Стэнка ушла… К охотницам… Уф-ф. Как долго тянется день! Как мучительно долго… «Да есть один способ»… Хороший. И предложен с душой. Это я и без кивка Ванна поняла. Ведь, когда дело касается ребенка, мать свою шкуру порвет, а исполнит. Остается надеяться, что риск и для нее минимален. А еще на то, что Ник до сих пор жив…
— Жив… Конечно, жив. Иначе я сама его… — и, подхватившись из-за стола, хлопнула теперь и входной дверью.
— Агата, вы куда? Вам далеко отсюда…