— Хитро, — сказал Николай Иванович, — но обманувшийся осведомитель сразу сообразит, что его сообщения известны нам. Будут заменены шифр, позывные, волна, радиостанция вновь уйдет из-под нашего контроля.
— Потребуйте от разведотдела, — обратился генерал к начальнику штаба, — организовать наблюдение за подозреваемыми. Как только они появятся на обычных местах, сразу же даем команду на проведение операции.
— Получится, если сохраним в тайне замысел, — заметил Бодров.
— Мы с Николаем Михайловичем о нем уже забыли. Ты один знаешь, принимай решение.
— Беспомощными мы оказались перед разведкой противника, — сказал Николай Михайлович.
— У тебя есть какие-то мысли на этот счет? — посмотрел генерал на Сергея.
— Откровенно, нет. Не могу даже подумать о ком-то плохо.
— Тем не менее кто-то затаился из ближнего окружения.
— Наши люди занимаются этим вопросом. Мы одно время полагали, что осведомитель остался в Березовке. Там он впервые проявился. Ошиблись. Приехал с нами и вольготно чувствует себя здесь.
— Засекретьте все и вся, ограничьте доступ к информации о решениях, подготовительных к операциях мероприятиях, — распорядился генерал.
— Вроде бы так и делаем, — заметил начальник штаба.
— Значит, круг подозреваемых сужается. Поговорю с начальником контрразведки СМЕРШ, пусть подключаются к нашим проблемам.
— Вижу — обошлось, — встретил друга Шведов. — Волновался за тебя.
— Приказано мне одному знать, как поступить в дальнейшем.
— Какова моя задача?
— Езжай на свой командный пункт. Отдыхай, любуйся морем, но будь в постоянной готовности к внезапным действиям. Об отдыхе можешь толковать с кем угодно, остальное лишь в твоей голове. По известному только нам сигналу «сто пять», в какое бы время он ни поступил, форсированным маршем двигайся к намеченным объектам и с ходу организуй облаву.
Сергей позвонил Кавригину, выразил желание как можно быстрее услышать новое сообщение оперативников «Гидры» с одесских барахолок.
— А они тебя видели.
— Я их тоже.
Вечером начальник разведывательного отдела проинформировал, что интересующие Бодрова лица в большинстве своем вновь появились на обычных местах.
— Мне позарез нужно завтра ранним утром подобного рода сообщение, — ответил Сергей. — Пусть ребята не позорюют разок для пользы дела.
— Так и передам.
К восьми утра следующего дня Бодров получил нужную информацию. Тут же связался со Шведовым и передал обусловленный сигнал. Анатолий будто чувствовал назревающие события, не выставил снятые на ночь КПП, держал батальоны в постоянной готовности. Не прошло получаса, как подразделения были уже на марше.
Кроме Бодрова, ни один человек в штабе войск по охране тыла и в расположении полка даже не догадывался, что началась операция по сплошной проверке документов на барахолках Одессы.
Сергей ругал себя последними словами за то, что не предупредил Шведова о периодических докладах по ходу операции, теперь находился в неведении, руки не поднимались взяться за другую работу. Не выдержал. Уселся в свой «виллис», под охраной автоматчиков помчался в Одессу. Заехал в первую очередь на командный пункт Шведова. Анатолия на месте не оказалось. Старшина дежурный доложил, что майор выехал в город, сведения об операции у него отрывочные.
— Если судить по радиопереговорам, там вроде бы дела идут нормально, — сказал он.
Бодров взял у радиста микрофон, включил передатчик, без позывных сказал в эфир:
— Я на капэпэ, есть важная информация?
— Ничего особенного, — услышал в наушниках голос Шведова — Буду ждать на фильтрационном пункте.
Сергей вышел на улицу, у порога его поджидала Тамара. Красные от слез глаза, злой перекошенный рот, нервные движения рук выдавали крайнее возбуждение.
— Почему мне Шведов не разрешил быть в районе операции? — не здороваясь, без приветливой улыбки спросила она.
— Ротных санитаров достаточно. Ваше место здесь на случай, если появятся раненые.