Из автоматов были вынуты затворы и переданы конвоирам. Возвратили им и собственные автоматы. Винтовки, тоже без затворов, вновь передали владельцам.
Бодров в который раз вознамерился уехать в штаб, когда пост наблюдения доложил: в сторону командного пункта по дороге вдоль лесной опушки движется смешанная колонна вооруженных немцев и гражданских лиц. Шоферы, радисты, повара, охрана командно-наблюдательного пункта изготовились к бою за крайними деревьями.
К Сергею подполз Николай Дмитриевич со снайперской винтовкой и автоматом. Автомат передал сыну.
— Вот и дожили, сынок, — сказал он, — бой придется принимать вместе, а даже поговорить нет времени.
— Как могли резерв и целая рота пропустить колонну в нашу сторону? — спросил Бодров-младший Шведова.
— Не пойму ничего.
Вглядываясь в приближающуюся колонну, Анатолий обратил внимание, что по ее бокам идут конвоиры с автоматами. Указал на это Сергею.
— Тоже ничего не понимаю.
— Наши конвоиры гонят немцев и банду, — сказал отец, — шоферский глаз видит лучше. Оружие пленные просто несут.
— А верно говорит отец, — улыбнулся Шведов. — Смотри, впереди идет наш знакомый капитан, размахивает белым носовым платком.
Подошла колонна. Остановилась. Ефрейтор, командир конвоя, подал команду первой шеренге сделать шаг вперед и положить оружие на землю. Развернул кругом вторую шеренгу и так же разоружил ее.
— Ваше благородие, — улыбнулся капитан Фессель, обратившись к Сергею, — вот и опять встретились. По-моему, уже в новом качестве.
VIII
Вновь Юля возвратилась домой, когда небо с востока засерело. На сей раз мать ничего не сказала, лишь вздохнула.
Но утром за завтраком, не глядя на дочь, сделала выговор.
— Бог тебе судья. Но нехорошо ты поступаешь.
— Ма, я ничего дурного не вижу в том, что Каден меня темной ночью провожает, интересные вещи рассказывает.
— Дочь моя несмышленая! Все эти рассказы и провожания заканчиваются одним и тем же. Девки потом в подоле детишек приносят.
— Не могу же я своему начальнику сказать, чтобы не ходил за мною? Идет и идет, посидим потом на бревнах и расходимся по домам.
— Приглашай Вадима, пусть провожает.
— Был бы он ходячим… Да и нет его сейчас, гостят у деда с Лидой.
— Ох! Чует мое сердце, догуляетесь вы до беды.
На работе Каден опекал свою секретаршу, не позволял заводить дружбу с кем-либо из сотрудников райотдела милиции.
— Ты работник органов НКГБ. Дела у нас все засекречены. Потому контакты с посторонними лицами нежелательны. Кто бы с тобою ни захотел завести дружбу, заговорить о работе, немедленно сообщай мне. Разберемся.
Так повелось, утром старший лейтенант первым делом заходил в каморку к Юле, давал задание на день. Посидит, поговорит, уходит. Сегодня секретарша не дождалась начальника. Пошла в его кабинет, он оказался закрытым. Юля зашла к дежурному.
— Нет твоего Кадена. Чуть свет ускакал верхом в Горшовку. Там какое-то чрезвычайное происшествие. Скучаешь без начальника? — Прищуренными глазами с улыбкой дежурный уставился в лицо девушки.
— Я скажу старшему лейтенанту, что вы заговариваете со мной о служебных делах.
— Ты что, белены объелась? — С лица дежурного мигом слетела улыбка. — Я же в шутку, — уже совсем серьезно ответил он.
Срочной работы не было. Юля достала из сейфа отпечатанную с ошибками бумагу, начала перепечатывать текст.
В это время дверь широко распахнулась и в комнатушку ввалилась Анастасия Филипповна, заведующая хозяйством райотдела милиции — вездесущая тридцатилетняя бабенка с недобрым языком, засидевшаяся в девках еще до войны. Бдительностью на почве супружеской верности и нравственности она заслужила авторитет в райкоме партии, который рекомендовал ее кандидатуру в партгрупорги райотдела милиции.
— Чаво же это ты, милочка, позволяешь себе? — выпалила она с порога.
— Что? — покраснела Юля.
— Вот уже на рака вареного стала похожа, — сказала с улыбочкой незваная гостья, посмотрев на раскрытый сейф.
— Тетя Настя, чего я позволяю?
— Я тебе дам, «тетя Настя». Анастасия Филипповна я. Так и кличь.
— Приедет Каден, вы у него спросите, что я делаю, — не поняла, о чем идет речь, Юля.
— Не придуривайся, — повысила голос Настька.
— Вы знаете, — осмелела Юлька, — без разрешения начальника райотдела МГБ входить в помещения службы запрещено. О вашем посещении я доложу старшему лейтенанту. С ним и разбирайтесь.