В ходе хирургической операции врач выполняет механическую задачу по удалению аппендикса. Затем он зашивает рану (ещё одна механическая задача), и на этом его работа заканчивается. Он не имеет ни малейшего представления о том, как сделать так, чтобы заставить эти клетки объединиться для заживления надреза.
Если бы это было предоставлено только мастерству человека, то пациент весь остаток жизни ходил бы заштопанным, как футбольный мяч, с всегда открытым надрезом. А чудесный субъективный "я"-разум в одиночку делает так, что эти клетки срастаются, приводя к заживлению, потому что само заживление направляется разумом всеобщей жизни, который даёт приказ на заживление; если только мы (великие короли человечества) не скажем себе: "Нет, оно не заживёт!". Ведь нам же дана такая привилегия, хотя иногда лучше было бы обходиться без неё. Но вернёмся к порезанному пальцу: у некоторых людей, которых называют гемофилами, кровь не сворачивается из-за недостатка некоторых элементов в крови. Это означает, что кровотечение не будет прекращаться, а значит, оно для них очень опасно; или так о нём принято думать.
Распутин, однако, доказал, что это не так. Наука до сих пор не разработала такого состава, хотя некоторые королевские дома Европы предлагали за него фантастические суммы. А субъективный разум часто напоминает нам об этом, быстро заживляя порезы. В крови в виде раствора присутствуют определённое вещество до тех пор, пока кровь не вступит в контакт с от крытым воздухом. При порезе, то есть контакте крови с воздухом, это вещество начинает изменяться, формируя крошечные нити. Затем они перерастают в сеть, в которую начинают попадать белые кровяные тельца. Постепенно они превращаются в сгусток. Сгусток переходит в струп, который эффективно опечатывает рану. В то же время другие эритроциты прорываются с током крови к месту пореза. Некоторые включаются в "ремонт", некоторые поедают бактерии, которые могли вторгнуться в месте пореза. Кроме того, туда подтягивается питательный материал, и на месте уничтоженных клеток вы страиваются новые. Всё это — прекрасный пример стройности и согласованности действий. Многие ли из нас могут задуматься над этим и оценить чудо этого "я", которое работает на уровне бессознательного; о его возможностях; или о том, что оно делает в данный конкретный момент.
Новые клетки выстраиваются вверх со дна раны под защитой струпа. Если отодрать струп до полного заживления, то кровотечение возобновится снова, и весь процесс будет повторён — формирование сгустка, затем струпа и так далее — в соответствии с планом духа, выполняемым разумной жизнью, которая работает через разумное субъективное сознание, или "я" нашего тела. Человек похваляется своими знаниями, и у него есть на это право. Он далеко продвинулся в своих знаниях о теле, но и в лучшем случае он всё равно далёк от ответа на вопросы о проблемах жизни. Он не знает, как построить хотя бы одну новую клетку на месте пореза; а более великий разум делает это очень быстро. Следовательно, когда человек утверждает, что то или другое состояние неизлечимо, он говорил это, исходя из своего ограниченного знания или из знания невежественного.
В ментальном лечении мы продвинулись дальше, полагаясь на эту великую разумную жизнь космоса, закон исцеления которого мы собираемся понять и который во многом является частью нашей (человеческой) природы; настолько во многом, что мы не можем уйти от того совершенного состояния здоровья,, которое было спроектировано Создателем. Так, мы видим полное исцеление в тех случаях, которые опытными врачами были признаны безнадежными; исцеление это проводилось человеком, который понимает закон, по которому работает сознание. И мы говорим, что нет неизлечимых болезней, есть только неизлечимые люди, которые утверждают, что если врачи сделали все, то бесполезно пробовать что-то еще. Такие люди неизлечим.
Для тех же, кто принимает эту правду об этом исцелении, и сознании жизни, о сознании Христа для них возможно все и излечим каждый. Поразительно, как субъективный "я"-разум выправляет сломанную кость. Всё, что человек может здесь сделать — выполнить некоторые механические действия. Знания ортопеда здесь неоценимы — он придаёт сломанной кости нужную форму оборачивает всё это гипсом, но на этом его функции кончаются. Врач знает и откровенно признаёт, что у человека нет ещё знания, необходимого для сращивания кости, но он видит, как разумная жизнь направляет субъективное разумное "я" для выполнения этой задачи.