Вместе с Костлявым он направился к мисс Стефанс. Хорас не торопился. Он сделал еще несколько глотков из бутылки. Пиво я ней кончилось, осталась лишь пена, и он, метнув ее в стену соседнего дома поспешил за друзьями.
— Это мой Майкл! — не без гордости отозвалась Синди, беря своего возлюбленного под руку.
— Какой важный джентльмен! Красавчик! — Костлявый осклабился, разглядывая Майкла, хотя в свет фонаря, висевшего на углу дома, бил прямо в глаза.
— Синди, детка, ты ему тоже готовишь вечную жизнь? — весело полюбопытствовал, подоспевший Хорас.
Этот вопрос, смысла которого барон Милтон пока не мог понять, мисс Стефанс не понравился. Она занервничала и потянула возлюбленного за собой:
— Идем, Майкл!
— Синди, постой! Я хочу тоже поучаствовать! Обещай, что позовешь нас, когда начнешь его потрошить. Ради такого я даже дам тебе свой острый нож! — заверил Костлявый, остальные залились хохотом.
Видимо, Наталья Петровна решила покомандовать мной. И верно, чего время терять, пока я еще числюсь в ее подразделении. Я решил ей подыграть. Подыгрывать женщинам, тем более столь красивым, хочется почти всегда. Я щелкнул каблуками, выпалил:
— Есть шагом марш за вами, госпожа штабс-капитан! — направился за ней, неся один из пакетов, с которым она отказалась мне помочь.
Разумеется, все это было картинно, но отчего не повеселиться.
До кабинета штабс-капитана меня сопровождало множество любопытных глаз. Приказный Куницын подмигнул мне. Васильев, отвернулся, сдерживая смех.
Когда мы вошли, Бондарева подошла к окну, сдвинула штору, поглядывая в сторону площадки у входа в казарму — там до сих пор стоял полковник Бердский и несколько офицеров. Затем сказала, неожиданно резко повернувшись ко мне:
— Так объясните мне, корнет, почему! Кстати, вы угадали: я на самом деле хотела вами покомандовать. Хотя бы день. Мне это доставило каплю удовольствия и немного сожаления, что вы так быстро выходите из моего подчинения.
— Вы, Наталья Петровна, действительно хороший менталист. Это очень чувствуется, — отозвался я, поставив на пол пакет с армейской одеждой. В прошлом я знал менталистов, которые в самом деле могли читать мысли. Но то были действительно одаренные маги с большим опытом. Бондарева, конечно, не читала мои мысли в прямом смысле, но угадывала их эмоциональную форму и примерное содержание.
— Вот и хорошо. Раз так, то объясните, почему вам вдруг оказался лишним действительно хороший менталист. Можете присесть, — она указала на стул, сама устроилась на старом диване.
— Хорошо. Объясню. Только я рассчитываю, что вы тоже кое-что объясните мне относительно вашего стремления, — любезным позволением штабс-капитана я воспользовался — присел напротив нее. — Наталья Петровна, с моим отказом просто — не стоит там искать каких-то странностей, тем более неприязни к вам. Вы мне как раз очень приятны и очень сожалею, что, покидая в ближайшее время базу, вряд ли скоро увижу вас. Причина отказа такая: в моей миссии будут лишними совершенно все люди, независимо от их профессиональных качеств. Если у вас есть на этот счет какие-то обиды, то уверяю: они беспочвенны. Вы мне очень симпатичны как маг высокого уровня — я это успел почувствовать еще при первой встрече, и… не буду скрывать как женщина. Но я — одиночка. Я не люблю работать в команде. А если уж в команде, то очень ограниченной числом. И там, где мне предстоит работать в этот раз, нежелательно светиться большой группой. Два, ну три человека — это оптимально.
— Два человека, это: вы и поручик Бабский? Вы вообще откуда его знаете? — штабс-капитан смотрела на меня своими очаровательно-красивыми, зелеными глазами. Смотрела проницательно и с едва скрытым недоверием, будто ожидая, что у меня есть основания не говорить ей правду.
— В том-то и дело, что я его вообще не знаю. Даже никогда не видел. Полковник Бердский показал мне список, в котором были фамилии служащих в «Грифоне». Верхняя часть списка — люди, которых я как-бы не должен включать в готовящуюся операцию, а в нижней части, те, кого я как-бы должен был включить. И я, не горя желанием брать вообще кого-либо, ткнул в фамилию этого поручика, — говоря это я немного соврал, потому как у меня были подозрения, что здесь велась какая-то игра и Бабский был выбран неслучайно. Говорить об этом Бондаревой я не стал, так как она сама могла быть в этой игре и даже занимать в ней одно из важных мест. Мне даже вспомнился недавний случай на Карибах с Дашей. Ведь тоже менталист. Причем выдающийся. Не знаю, почувствовал ли Наталья Петровна, что я сейчас хитрю, но ментальную защиту я поставил еще в начале разговора. Очень мягкую, чтобы не было у нее оснований думать, будто я что-то старательно скрываю.