— Брось на пол! — сказала резко ей Элиз. — Неси вторую игрушку — видела там еще! — англичанка указала на выдвинутый ящик тумбочки. Перевела ствол «Стальной Правды» на Марка и потребовала: — На колени ублюдок! Быстро! Вот так! И ползи сюда! Теперь привязывай этого важного и уважаемого человека к дивану! Веревкой! — повелела она. — Руку с дротиком не трогай!
Голдберг рычал и хрипел, старясь избавиться от дилдо, помочь себе рукой он не мог — эта дьяволица наступила ему на левую руку, в то время как правая была пригвождена к полу дротиком, и он вообще не мог ей пошевелить.
— Крепче затягивай узлы! — потребовала Элиз, и когда Марк, напуганный, полностью потерявший самообладание, сделал это, сказала: — Теперь снимай с него брюки! Для нашего удовольствия достаточно оголить его задницу!
Марк покачал головой. Глядя на расползающееся пятно крови под ладонью Артура, посмел поднять взгляд к Элизабет.
— Я сказала, делай! Иначе ты сейчас поменяешься с ним местами! — грозно произнесла баронесса.
— Элиз, это будет не слишком? — засомневалась Ленская, держа черный, чуть более тонкий фаллоимитатор.
— А ты слышала, чем угрожал мне этот ублюдок? И поверь мне, девочка, если бы у него была такая возможность, он бы это сделал, — глядя, как Марк стаскивает брюки с Голдберга, Элизабет прислушалась. За дверью вроде послышались чьи-то шаги. О том, что с Гольдбергом было еще трое и они были на подстраховке где-то в коридоре, баронесса, разумеется, знала и опасалась их внезапного появления. Лица их были явно не интеллигентные и с ними могло возникнуть больше проблем, чем с двумя бывшими соотечественниками. Однако шаги как послышались, так и стихли, и Элиз, направив ствол на Марка, спросила:
— Тебе нравится зад господина Голдберга?
— Нет, госпожа! — Марк снова отчаянно замотал головой.
— Мне он тоже не нравится. Но полюбить его тебе сегодня придется. Такова твоя роль в сегодняшнем спектакле. Воткни ему эту милую игрушку поглубже! — взяв дилдо у Ленской она протянула его англичанину. И обрывая его едва зачавшийся протест, настояла: — Делай, как я сказала! Иначе то же самое случится с тобой!
Артур Голдберг, конечно, орал, насколько ему позволил фаллоимитатор, застрявший в горле. Когда грязное унижение случилось, мисс Милтон связала проводом руки и ноги Марка и затолкала ему в рот полотенце, а потом спросила все еще бледную от потрясения виконтессу:
— Хочешь сказать ему что-то на прощание?
— Да, — актриса кивнула. Наклонилась к сценаристу и со всей силы ударила его ладонью по лицу: — Больше никогда не смей бить женщин! Не смей думать, что можешь обладать кем-то через силу! И катись к черту вместе со своими пьесами, спектаклями и этим театром в придачу!
— Ты все собрала? — уточнила Элизабет, глянув на дорожную сумку актрисы.
— Да, — Света шагнула было к двери, решив для себя, что она больше никогда не вернется в эту квартиру на чердаке и в этот театр. Надо иногда переступать через прошлое, как бы больно не было. Только через одно прошлое она не могла переступить: через Сашу. Потому, что он был для нее еще и настоящим. И обязательно будущим.
— Это положи к себе. Мало ли, может пригодиться, — мисс Милтон подняла с пола остробой, брошенный Марком и добавила. — Выходим осторожно. Я первая. Там могут быть кое-какие неприятные люди.
Глава 6
Правильный удар табуретом
Обследовав юго-западную часть острова, ближе к полудню мы с Ольгой спустились к берегу. К тому месту, где затонул наш катер. Найти «утопленника» оказалось несложным, хотя его отнесло волнами чуть дальше метров на двадцать. Затонул он на небольшой глубине и его хорошо было видно в чистой, спокойной воде — к полудню ветер стих, и волны улеглись.
Добравшись вплавь к большому пологому камню, я некоторое время вглядывался в воду, обдумывая возможные сложности, которые могут возникнуть при попытке посетить затопленное суденышко.
— Давай лучше я, — предложила Ковалевская, когда я наконец выбрал удобное место для ныряния. — Ты же знаешь, Елецкий, я плаваю получше тебя.
— Знаю, но здесь требуется не плавать, а нырять и быть долго под водой. В общем, не княжеское это дело, — я перебрался на соседний скальный обломок. Катер был почти подо мной, в прозрачной воде мелькали серебряные стрелки маленьких рыб; на дне я даже разглядел краба и несколько причудливых раковин.