Нисколечко не изменилось. Тот же шатёр, речка.
- Мамочка, ты как? - доченька забирается ко мне на ноги и обнимает меня. По моим щекам текут слёзы.
Она своими ручонками их вытирает.
"Надежда моя," - прижимаю доченьку крепко-крепко.
- Наденька, - муж садится рядом и берёт её к себе, сажая на руки. - Ты такая красивая, и вылитая мама.
"Она вылитая ты!"
"Нет, твой носик, твой взгляд, твои губы."
"Твои глазки, овал лица, твои волосы."
"Ну да, в общем, наша дочка," - не унимается муж.
"Ты мне не хочешь ничего сказать?"
"Я хочу, только надо собраться с духом. Много всего произошло."
"У нас есть время?"
"О, да, у нас теперь уйма времени. Я уволился. "
"Что?"
"Я больше не могу быть Великим Князем, после всего - не могу."
Дочка глядела то на меня, то на отца.
Мир обнял меня одной рукой.
- Вы общаетесь без слов? - спросила она.
- С чего ты взяла? - спрашивает муж. - Просто ты так смотришь на маму, а мама на тебя. Пап, почему тебя так долго не было?
- Ой, доченька, я тебе расскажу как-нибудь сказочку, но не сейчас. Нам вначале с мамой нужно поговорить.
Дочка соскочила с коленок и побежала к речке.
- Тогда я погуляю, а вы поговорите, хорошо? - и глазки её смеются от счастья. Ну да - папа вернулся. Как бы мы ни дарили своим чадам любовь, а семья должна быть полной.
Ради счастья этих родных глазок и стоит жить. Надюшка моя. Наша? Нет, моя. Я все эти годы глядела на неё и надеялась,что Мир вернётся. Ждала его.
Он обнял меня нежно, словно я была хрупкой, и я сама прижалась к нему сильнее.
И мы лежали на траве, в объятиях, он распустил мои волосы и перебирал их, гладя голову.
Муж вздохнул.
"Почему ты не сообщил, что живой?"
"Ясь, не мог. Просто я жил желанием покончить со всем этим. И я боялся расклеиться, если свяжусь с тобой. Прости, любимая."
- Рассказывай.
"Даже не знаю, с чего начать. Что ты знаешь?"
"Знаю, что война была в Сибири. Народ бежал сюда. Их как беженцев принимали."
Муж вновь вздохнул.
Ясь, всё началось с твоего похищения. А потом убили Ратыя - свои же предали. Потом похитили мою маму прямо из дома, причём отец ведь долго на одном месте не задерживался и жильё в этот раз тоже было новым. В орде вообще творилось не пойми что, началась борьба за власть. В общем, мы лишились армии. Пока я с отцом искал маму, пытаясь не допустить кровопролития, в Сибири началась гражданская война. А всё кучка людей, которые раззадоривали толпу, возмущаясь несправедливостью, что мы их доим, собираем с них налоги и отправляем на восстановления Западной Руси. Ясь, что там творилось. "
"Мир, как твоя мама?" - а самой страшно спрашивать.
- Маму спасли, да вот отец подставился, сглупил, и его поймали. Ясь, им ведь он и нужен был. Ясь, - у мужа появились слёзы на глазах. - Ясь, как они его пытали. Ты не представляешь. А отец просил о смерти. Меня просил. А потом впал в беспамятство, а я ничего не мог сделать, Ясь. Ничего? У меня не было его координат. Я не мог к нему перенестись. Единственное, что я мог сделать, это дотянуться своей силой и отпусть его душу, потому что перед тем, как он ушёл я поставил на него метку по его просьбе. Ясь. Как же это страшно. Принимать такое решение. И ведь выхода нет. Они могли получить доступ к его памяти.
Я вытирала слёзы любимого. Понятно, почему он поседел. Прости, что меня не было рядом, что не смогла тебя поддержать.
"Хорошо, что тебя не было рядом. Что ты была в безопасности. Потому что потерять ещё и тебя - я бы этого не вынес. А потом умерла мама, не вынесла известия о смерти отца."
Во дворце тоже бедлам творился. Повариху убили. Как и стражу. А ещё убили наших ребят - всех, жестоко убили, подойдя сзади и перерезав горло. Он переступил черту, понимаешь. Везде одни предатели. И это он тебя похитил. Ясь, я пять лет угрохал на то, чтобы найти этих гадов. Чтоб не развалить то, что мы с тобой создали. И я с содроганием возвращаюсь во дворец каждый раз. Столько крови там пролито. Естественно, что я всех распустил. А дворец подорвали наши "доброжелатели", когда я был там один, пил "вино", напивался, чтоб заглушить боль от утраты жены, не родившегося малыша, родителей, свиты.
Ясь, он ведь умел переноситься. Магически. Да, другие его прихвостни использовали устройства, но он, гад, мог. И ведь всё время рядом был.
- Ради чего, Мир?
- Власти. Знаний. Денег. Всё как всегда. Жадность, желание обладать всем.
- А немцы?
Муж хмыкнул.
- Немцы. Он ведь немец. Да только разве ж внешне мы отличаемся? Светло-русые волосы, светлые глаза... И ведь говорил без акцента.
- И что? Ты его нашёл?
- Да, нашёл. Я ведь обставил всё так, что казалось со стороны, что ты пропала и я знать не знаю, где ты. А они "играли" на моих чувствах. Меня Рада пыталась утешить. Я видел, как она ко мне относится, а после твоего исчезновения, так вообще не отходила.
Я глянула на Мира? Неужели?
- Да, Ясь, я воспользовался ею, чтобы выманить его. Изображал чувства, которых не было. Дал ей надежду. Знаешь, в этот раз он разыграл тот же сценарий. Похитил её прямо из-под носа, стоило ей выйти за дверь. Он решил развлечься напоследок. Он сам сознался во всём, разрывая на ней одежду. Признался, что с удовольствием ощутит себя на месте своего брата. Тот человек со змеёй был его братом.
А я вынес ему приговор и привёл его в исполнение.
Ревновала ли я? Странно, но нет. Я ему верила, не смотря ни на что.
- Как она?
- Оправится. Но в моей жизни ей нет места.
Русь я объединил, навёл порядок в орде. Жан отстоял право быть ханом. Правда, внешность у него изменилась. Он перестал быть на меня похожим, совершенно, да и я изменился.
А вот Порусье вышло из империи. Провинции объявили себя независимыми, я не пытался даже сохранить. И так слишком большие потери были у нас.
- На кого ж ты страну бросил?
- После того, как я нашёл все ячейки группировки Волка, я сложил полномочия перед народом.
Сказал, что хватит им довольствоваться выбором богов. Они должны сами выбирать достойного. Не того, кто жаждет власти. Но тот, кто готов взять на себя ответственность за свой народ.
Ясь, они плакали, отвесили мне земной поклон, а ещё сказали, что любят нас обоих, и мы навсегда останемся в их сердцах.
А потом ударила молния в меня и перенесла меня к нашей девочке.
"Мир, но как Волк мог стоять во главе такой группировки? Сколько ему - двадцать три? "
"Всё очень просто. Вульфу было тридцать пять и уже в двадцать он был очень одарённым и умным юношей, отстоявшего себе звание лидера организации. Он и придумалэновую веру, рабскую веру и стал проталкивать её в народ. А Волк - обычный русский паренёк, высокий, вымахавший уже в свои года. Вот только в тринадцать лет он сорвался с моста. Потом его нашли, побитого о камни, но живого. Стоит ли говорить, что выловили они не Волка, а Вульфа. А родители и братья погибли у Волка спустя полгода. Поступал в училище он уже круглым сиротой."
- Ну что, вы помирились? - дочка стояла засунув руки в карманы шорт.
- А мы и не ссорились, - ответила я. У меня появился голос?
- Тогда поцелуйтесь! - настаивала Надюшка.
Я смутилась и потупила глазки. Уж отвыкла от всего этого.
Муж приподнялся на локте, заставляя и меня чуть привстать.
А потом нежно поцеловал.
"Люблю тебя, солнышко моё!"
"Добро пожаловать домой, любимый муж, мой Мир."
"Не было у меня с Радой ничего, как и ни с кем другим."
"Я знаю."
"Откуда?"
"Просто ведаю."
Дочуня прискакала и уселась в кольце наших рук.
- Мама, папа, а я хочу братика или сестричку, лучше братика. Вот вы есть друг для друга, а мне не с кем поиграть.