— Геннадий Ильич, у тебя, никак, новый подозреваемый? Вернее — старый, но в новом качестве? Ведь Зубов на Аллу Анатольевну, как мне помнится, тебе уже давно предлагал обратить самое пристальное внимание?
— Да нет, Юрий Викторович, не то. Что Алла Анатольевна хоть как-то причастна к убийству мужа — не верю. Хотя для следователя "верю — не верю" критерий, конечно, аховый, можешь смеяться, но в случае с Аллой Анатольевной я именно не верю… Нет, здесь другое… Думаю всё-таки, отношения Аллы Анатольевны с Денисом Викторовичем были не вполне невинными. Хотя… она же, чёрт побери, не по "Домострою" воспитана! Вполне современная женщина. Ну да, Бог с ней. Это, как говорят американцы, её проблемы… Разумеется — до поры до времени. И всё-таки… её запредельная скромность… ладно, потом! А пока, Юрий Викторович, если не трудно, позвони Свиристянкину. А то у меня от телефонных "собеседований" голова уже просто пухнет. Люмбаго, Пушкарёв, Алла Анатольевна — нет, с Самуилом Кондратьевичем говорить лучше тебе. А я пока малость поиграю с компьютером…
Компьютер в данный момент Геннадию Ильичу был вовсе не нужен, и за клавиатуру он сел лишь для того, чтобы своим праздным видом не отвлекать Анисимова. Начало разговора — а Самуил Кондратьевич оказался дома — прошло мимо ушей Брызгалова, что нисколько не удивительно: приветствие, знакомство, вступление — словом, следовательская рутина. По-настоящему внимание Геннадия Ильича разговор привлёк только после следующей фразы Анисимова:
— Двадцать восьмого августа — вы это точно запомнили?
— …..
— Да, конечно. А в среду, когда вы узнали о смерти Игоря Олеговича, вам это не показалось странным?
— …..
— А сами, Самуил Кондратьевич, из Здравницы вы уехали во сколько?
— …..
— Деньги, разумеется, вы положили на счёт "Спутника"?
— …..
— На представительские расходы? А для пионерлагеря — не жирно?!
— …..
— Временно, говорите? Пока создаваемый вами центр творческой молодёжи "Надежда" не имеет ещё своих реквизитов? Простите, Самуил Кондратьевич, но эти сказки рассказывайте лучше налоговикам!
— …..
— Так-то оно так, Самуил Кондратьевич, но Долгов тоже ведь не Господь Бог.
— …..
— Что невозможно — это у вас явно преувеличенные представления. Трудно — согласен. Но, Самуил Кондратьевич, не воображайте, что если трудно дотянуться до Долгова, то и до вас — тоже. Стоит шепнуть налоговой инспекции — и…
— …..
— Ничего он вас защищать не будет! Вы же понимаете, это предприятие могло состояться только в том случае, если без шума!
— …..
— Уверяю вас, Самуил Кондратьевич, переведённые "Лотосу" деньги Долгов вернёт! Кроме, разумеется, тридцати тысяч. Которые Алексею Дмитриевичу возвращать придётся вам!
— …..
— С Бутова, Самуил Кондратьевич, уже ничего не спросишь. А те, что на счетах "Спутника", в лучшем случае будут заморожены. Суды, арбитраж — нет, Долгов столько времени ждать не станет. Вы же, Самуил Кондратьевич, понимаете это не хуже меня.
Реплики Анисимова заинтересовывали Геннадия Ильича всё больше, и майору, чтобы иметь возможность слышать другую сторону, приходилось бороться с искушением снять параллельную трубку, и лишь понимание, что его любопытство будет Юрием Викторовичем истолковано как недоверие, помогло Брызгалову победить этот соблазн.
— Так-то, Самуил Кондратьевич, лучше. Рад, что вы наконец-то поняли.
— …..
— Сазонов — само собой. Его роль, будьте добры — подробнее? Осветить для меня — не посчитайте за труд?
Внимательно слушающий Брызгалов мимоходом отметил, что иронию и ехидство, которыми он частенько смущает допрашиваемых, Анисимов с не меньшим успехом замещает изысканной — "запредельной"! — вежливостью. Причём, эту тактику Юрий Викторович освоил не так давно — в прежней совместной работе ничего подобного за Анисимовым Геннадий Ильич не замечал.
Допрос тем временем, перевалив экватор, приближался к своему завершению.
— Нет, Самуил Кондратьевич, ничего я вам не гарантирую.
— …..
— Не знаю, не знаю. Думаю, вряд ли. Ведь Долгов в этом начинании основную ставку сделал на Бутова. И после его убийства…