Три «гориллы» Османа Загари были неплохо вооружены; два американских карабина и два автомата лежали на металлическом полу. Мужчины гордо демонстрировали свое оружие, обнажая в широкой улыбке сверкающие зубы. С провалом путча война для них не закончилась.
На следующей остановке Загари присоединился к своему французскому спутнику. В кабине остался только водитель.
— Железная дорога в десяти километрах, — объяснил капитан. — Мне придется пешком пересечь ее, чтобы добраться до границы. Это составит еще десяток километров, но Ассауа уверяет, что граница на этом участке не охраняется. В горах попадаешь из одной страны в другую безо всяких проблем.
— А вы что собираетесь делать? — Он смерил француза недоумевающим взглядом.
— Пойду с вами, — спокойно сообщил Лемуан. — Найти Равено в наших общих интересах. Я хочу снять вину с Франции, вы отомстить за зятя, разве не так?
Осман Загари с важным видом утвердительно кивнул.
Самолет возник вновь, когда они проделали уже почти половину пути. Он кружил над тропой, ведущей в Кассала, как ошалевшее насекомое. Обнаружив свою добычу, он принялся описывать все более и более широкие круги. Фредерик Лемуан довольно отчетливо представлял себе наблюдателя с глазами, прикованными к биноклю, рассматривающего складки холмистой местности.
С минуты на минуту самолет неизбежно обнаружит мятежников и сообщит о маршруте пикапа в Кассала, если, конечно, не будет их бомбить, что, впрочем, противоречит назначению разведывательного «пайпера». Ему также противопоказана посадка в слишком глубокие овраги и на острые хребты.
И действительно, наблюдатель скоро заметил цель. Когда же это произошло, самолет избрал любопытную тактику. Он взял курс над самой дорогой и словно застыл в ослепительно голубом небе над пикапом на высоте 500 или 600 метров.
Машина с трудом продвигалась на юго-восток. Фредерику казалось, что его тело плавится на раскаленном металле. На лице выступили крупные капли пота, рубашка прилипла к телу. Он снял пиджак и положил на колени, предварительно аккуратно сложив.
Пересохшее горло было забито желтой пылью, вьющейся из под колес, несмотря на невысокую скорость. Фредерик с нетерпением ожидал, когда же появится эта проклятая железная дорога, пусть дальше придется идти пешком.
Чудовищно кренясь, когда колеса попадали в яму или наезжали на камни, пикап продвигался вперед со слепым упорством скарабея. Шофер с неморгающими глазами уже десять часов не выпускал руль из рук, управляя машиной точными движениями хорошо отлаженного автомата.
Подпрыгивая, пикап спустился на дно оврага, начал карабкаться по противоположному склону в едином усилии мотора и коробки передач. Поворот за поворотом он совершил бесконечное восхождение на вершину. Затем началось неровное, как терка, плато шириной около полукилометра, в конце которого отчетливо виднелась борозда траншеи. Шофер по-арабски объяснил ситуацию, прорычав несколько фраз в открытую дверь. Осман Загари тотчас же перевел, и, надо сказать, не без удовлетворения.
— Следующий овраг — это траншея, по которой проложен железнодорожный путь. Мы приехали.
Фредерик хотел было утереть со лба пот, но не успел даже достать носовой платок. Из-за холма, как огромное насекомое, в шуме пропеллеров вынырнул на бреющем полете вертолет.
— Берегись! — прокричал Фредерик, схватив пиджак и спрыгнув на землю. — Сейчас они откроют огонь.
Ведомый по радио с самолета вертолет в стремительном порыве проскочил цель и теперь намеревался вернуться. Короткое мгновение ни пилот, ни наблюдатель не могли видеть пикап, разве что у них глаза были на затылке. Не раздумывая, Лемуан буквально нырнул в яму, проскользнув под нагромождением скальных обломков, вокруг которых рос жалкий кустарник. Он приподнялся, чтобы проследить за маневрами вертолета, когда задыхающийся Осман Загари упал рядом с ним. В руках у него был автомат. «У этого типа, — подумал Лемуан, — потрясающая реакция, раз он успел катапультироваться из пикапа по моей команде».
Машина продолжала свой рискованный бег по узкому плато, водитель, вероятно, решил любой ценой добраться до железнодорожного полотна. В кузове три негра направили автоматы и карабины в сторону возвращающегося летательного аппарата.
— Прыгайте, черт возьми! — прокричал Фредерик по-английски, а Загари поддержал его приказанием по-арабски.