Проект закрыли. И больше о тех, кто в нем участвовал ничего не было известно. Но вот слухи остались. Слухи, что несколько человек, мужчин, выжили в те чудовищные времена, став уже совсем не людьми, и не магами. А оборотнями, живыми существами, чье тело и чья душа оказались соединенными воедино с душой и телом опасного магического животного. И из этих существ получились лучшие сы…
Дальше страница была вырвана. Я нахмурилась, и так и этак прикидывая о каких лучших “Сы…” шла речь. Сыроведы, может? Или сыровары? Или сыроеды?
— Что читаешь? — голос Эксплора рядом заставил меня вздрогнуть.
Очень уж неожиданно он подкрался, пока я сидела в гостиной в кресле у камина.
Показала ему обложку книги, а он почему-то нахмурился.
— Где ты это взяла?
— Алекс Хайлоуф. Любимый Ее Величества… — прочитала я. — Обычный роман. В библиотеке тетушкиной нашла… Кстати, здесь есть дарственная надпись, смотри!
“Леди Коко Флерис с большим добросердечием от друга вашего покойного супруга, Алекса. Эта книга написана мной в период общего нашего с ним знакомства, и надеюсь, немного развлечет вас скучными вечерами”.
Я прочитала дарственную надпись и посмотрела на Эксплора.
— Алекс Хайлоуф. Ты ведь знал его? — спросила я.
Мужчина помедлил. После все же кивнул.
— Знал.
— Когда учился в этой своей академии?
И снова кивок.
— Да.
— А теперь скажи мне. Мог ли мужчина, приличного возраста, из военной академии магии, вдруг взять и написать бульварный и совершенно ужасный любовный роман? — уточнила я, понимая, что мне все больше открывается тайна Дракона.
Да и тайна внезапной смерти дядюшки Хаксли на войне.
— Он… М-м-м… Мог… Но…
— Ты ведь читал это? — я потрясла томиком прямо перед носом Эксплора. — Верно?
— Допустим. Белла… Мы обязательно об этом с тобой поговорим, но потом. Правда, — сдался он. — Обещаю.
— Просто ответь, — я вновь тряхнула книгой. — Это ведь не любовный роман. Это автобиография?
— Рыжая моя любопытная лиса… — вздохнул он. — Потом. Поговорим обязательно. Но после. Хорошо?
Кивнула.
— Ладно. Уговорил. Но я запомнила.
Он мягко улыбнулся. После сказал, что в зале уже все готово к конкурсу, и гости уже начали собираться. А тетушка Коко Флерис уже вовсю ищет свою куда-то запропастившуюся племянницу, то есть меня.
— Пойдем. Жду не дождусь принять участие в этом веселье! — сообщила я и, положив руку на локоть Эксплора, прошествовала с ним к выходу из гостиной.
Глава 25
Кулинарный конкурс проводили в большом зале для приемов, который был разделен на две зоны — ту, где непосредственно соревновались приглашенные повара и вторую, для гостей. Здесь были накрыты фуршетные столики, уже разливались шипучие напитки, а еще играли музыканты. Когда мы вошли, к нам почти сразу же подошел доктор Якри.
— Ах, Беллочка! — он, вцепившись в мою ладонь, старательно обслюнявил ее тыльную сторону. — Сегодня вы выглядите невероятно привлекательно!
— Благодарю, — я улыбнулась, очень надеясь, что выглядело не сильно фальшиво, и пододвинулась поближе к Эксплору, который с усмешкой приобнял меня за спину, притягивая к себе.
— Я тоже рад вас видеть, доктор Якри. Обещаю, сегодняшний день не оставит равнодушным никого, — сказал Дракон.
— Вот как? — голос у доктора как-то уж слишком обиженно дрогнул. — Что ж, жду с нетерпением!
Лиир отвел меня в сторону, к диванчикам, на которых уже гнездились леди-соседки, обсуждая предстоящее представление.
— Я назначен ведущим. Пора начинать, — сказал мне мужчина.
Кивнула.
— Хорошо.
Эксплор ушел, а я, не став рассиживаться с другими дамами, подошла поближе к той зоне, где были расставлены квадратные столики, застеленные цветными скатертями. Здесь было все необходимое для того, чтобы приготовить какие-нибудь не очень сложные блюда: набор мисок разной величины, тарелок, десертных креманок, венчики для взбивания, переносные плитки на каком-то новомодном топливе, и прочее, что могло понадобиться в процессе готовки.
Возле каждого из участников так же стоял и дополнительный столик-этажерка, где находились продукты, из которых им предстояло готовить. Мука, свежие и консервированные ягоды и фрукты, орехи, мед, овощи, мясо в специальных ледяных контейнерах и прочее, что я уже не могла разглядеть.