Попытался осмотреть себя с помощью вновь приобретенного чародейского дара. Какое-то непонятное переплетение разноцветных светящихся нитей, будто перепутанный клубок, к тому же шевелится. Вглядывался, какое-то время, пытаясь разобраться, что это вообще такое. Сдуру попытался воздействовать силой мысли на одну из «ниточек» и едва сознание не потерял от пронзившей голову боли. Выпав из непривычного состояния, вытер полотенцем вспотевший лоб и впредь зарекся, не зная броду, соваться в воду. От оно, значит, как, к магии с кондачка не подступиться — во всем нужна сноровка. Ну и ладно, учиться чему-нибудь всегда было моим кредо по жизни. Реципиент, тоже не ленился благодаря его старательности «Per aspera ad astra» знаю, то же самое по-немецки — «Durch die Dornen zu den Sternen», могу на древнегреческом, французском и английском. То есть, и мне через него изрядно знаний перепало. Это хорошо, лишь ленивый дурак считает какое-либо знание ненужным, в жизни всякое рано или поздно обязательно пригодится.
К работам в кузнице батюшка меня не привлекает, поскольку школьник. Оно вроде бы каникулы и вполне можно припахать парнишку. Батя однажды попытался «приспособить младшего сына к делу», но тут матушка грудью стала на мою защиту. А грудь у неё, как я уже упоминал, достаточно мощная, и силушки в руках предостаточно, чтобы отгородить «кровиночку» от происков и посягательств «всяких неотесанных чурбанов» — это она о своем супруге и старших сыновьях, пытавшихся поддержать отца в данном вопросе.
«Володенька у нас опосля школы на счетовода-учетчика выучится, поскольку сам Лев Валерьяныч о ём зело положительно отзывается, мол, в рихметиках горазд и к языкам тягу имеет. Устроится в уездную земельную комиссию, будет деньжищи лопатой загребать и в костюме чистом ходить с кожаным по̀ртфелем в ручках белых. Всем носы поутирает», — любила повторять она, в пику супругу, мечтавшему передать навыки кузнеца нерадивому отпрыску. Лев Валерианович Розумов, к общему сведению, наш директор школы, нравится ему Вовка Зубов своим пытливым умом и шустростью в усвоении всяких наук, хотя бы той же никому не нужной риторики, также никому не нужных латыни и древнегреческого. Это хорошо, что мне достался столь продвинутый индивид со знанием, вдобавок к перечисленным мертвым языкам, еще и немецкого, французского и английского. Все-таки в основанном на зубрежке классическом образовании определенно есть плюсы.
О своем желании стать военлетом, а не каким-то там счетоводом Владимир благоразумно держал язык за зубами. По окончании школы планировал по-тихому слинять из семейного гнезда, для этого несколько лет назад денежку начал откладывать в металлическую коробку из-под индийского чая «Три слона». Копеечка к копеечке, гривенник к гривеннику, так и набралось около сотни целковых. Сумма, по нынешним временам, не малая — крестьянской семье на полгода сытого житья хватило бы, да еще останется прикупить кое-что из одежки. И опять хорошо, что мне достался столь рачительный и расчетливый реципиент. С деньгами начинать новую жизнь значительно приятнее, нежели без оных.
Тыквенная каша с изюмом и черносливом на самом деле оказалась божественным блюдом. Ватрушки с творогом да с парным молочком…м-м-м! освоил с полдюжины. Смолотил бы еще, но места в животе не осталось даже для маковой росинки. Это я так считал, но чашка вкусного бодрящего плодово-ягодного с особыми травками взвара там все-таки поместилась довольно легко.
— Ма, — удовлетворенно погладив брюхо, обратился к хлопочущей у печи родительнице, — у нас цветочные горшки ненужные имеются? Мне бы штуки три.
— И что же ты собираешься в них посадить, Володенька?
— Дело в том, что Андрей Юрьевич Епифанов, наш преподаватель естественных дисциплин, велел к началу следующего года обучения вырастить для школы какое-нибудь комнатное растение. Так вот, вчера по вечеру Жом подогнал мне саженцы анакампсероса декоративного, хочу посадить на подоконнике. — Что касаемо анакампсероса, было в моей московской квартире это экзотическое комнатное растение с мясистыми разноцветными листьями от розового до бледно-зеленого, по виду здорово напоминает то, что досталось мне в подарок от моей рогатой благодетельницы.