Над отрядом Вашингтона сгущались тучи. Французский комендант выслал против него 500 солдат. В стиле тех времен он обратился к индейским племенам. «Англичане убили моих детей, мое сердце разбито. Завтра я посылаю моих солдат отомстить за них... и я приглашаю вас присоединиться к французскому отцу помочь уничтожить убийц». Приглашение не нужно было повторять, до 500 индейских воинов выступили вместе с французами. Узнав в конце июня о приближении неприятеля, Вашингтон сосредоточил в ожидании битвы все свои силы — 400 человек в форту Необходимость. Они сгрудились в тесноте за палисадом, загнав туда же лошадей и коров. На неоконченные площадки выдвинули 9 небольших пушек.
Утром 3 июля французы и индейцы с дикими воплями бросились на штурм. Картечь и частый мушкетный огонь остановили наступавших. Торжествовать победу не пришлось, случилось предсказанное стратегом Хафкингом. Нападавшие разместились на холмах, господствовавших над палисадом, и, укрывшись за деревьями, открыли убийственный огонь. Орудия замолкли — прислуга была перебита. Стрельба из мушкетов едва ли приносила урон французам, вирджинцы целились по дымкам выстрелов невидимых врагов. Хлынул проливной дождь, скоро мелкая траншея, опоясывавшая палисад, наполнилась водой. Порох подмок, постепенно все солдаты Вашингтона стянулись за палисад, но внутри форта, простреливавшегося перекрестным огнем, спасения не было.
Вашингтон, скользя и падая в грязи, смешанной с кровью, как мог ободрял защитников, но действительность была страшной — по истечении девяти часов непрерывного обстрела тридцать человек лежали убитыми и семьдесят было ранено. Идти на вылазку было бы самоубийством, лишь немногие вирджинцы имели штыки, а судя по воинственному реву из кустов, французы привели множество индейцев с томагавками. Вашингтону лишь удалось поддерживать темп ответного огня.
Сгустились сумерки, казалось, все было потеряно. Уйти было невозможно, враг перестрелял всех лошадей, еще один день осады — и конец. Внезапно французы предложили вступить в переговоры. Джордж отрядил к ним под белым флагом знаменитого знатока французского языка Ван Браама. В глубоком унынии он ожидал возвращения посланца. К всеобщему удивлению, Ван Браам явился промокший до нитки и улыбаясь во весь рот — французы, оказывается, за почетную капитуляцию. Невероятно!
При скудном отблеске свечи Вашингтон с офицерами склонились над мокрым клочком бумаги, на котором расплывались каракули, торопливо набросанные Кулоном де Вайером, братом убитого Жюмонвиля. Он явился лично отомстить за смерть брата. Ван Браам, запинаясь, переводил, и изумленный Вашингтон убедился, что он легко отделался. Французы разрешали вирджинцам с воинскими почестями и одной пушкой покинуть форт. Побитому военачальнику надлежало от имени Вирджинии дать обязательство год не вторгаться на французскую территорию. Поскольку он был в счастливом убеждении, что бассейн Огайо принадлежит англичанам, в его глазах условие не имело никакого смысла. Побежденный также подписывался под обязательством вернуть пленных, взятых при нападении на отряд Жюмонвиля, и выражал сожаление по поводу гибели благороднейшего француза.
Полковник не стал вдаваться в причины неожиданной сговорчивости французов и подписал соглашение о капитуляции. Вероятно, он имел преувеличенное представление о меткости огня вирджинцев, отметив в отчете о бое — убито «по минимальной оценке» 300 человек. Французы официально объявили о своих потерях — 2 убитых и 17 раненых.
4 июля 1754 года полковник Вашингтон с барабанным боем вывел своих воинов из укрепления и во главе колонны направился на восток. Слов нет, они стойко держались в бою, но теперь, измотанные, голодные, являли прискорбное зрелище. Не нашлось ни одного, кто бы оказался в состоянии поднять тяжелое знамя, пушку бросили, едва отойдя от форта. Неся на импровизированных носилках или поддерживая раненых, они с опаской поглядывали по сторонам — краснокожие грозили расправой. Индейцам удалось отбить, убить и оскальпировать двух раненых. Только вмешательство французских командиров предотвратило кровавую бойню.