Просто ужасно, сокрушался отнюдь не избалованный Джордж, «за исключением нескольких ночей, я не раздевался, а спал в одежде, как негр». Джордж, несомненно, укрепился в убеждении, что является носителем высшей цивилизации, во всяком случае, он во время злополучного ночлега под крышей гостеприимного англичанина не выпрыгнул из постели при свете, опасаясь обидеть хозяина.
Повстречались индейцы: «Мы были приятно удивлены, что группа из тридцати с лишним индейцев возвращается с войны, неся только один скальп». Землемеры, имевшие при себе запас виски, крепко угостили индейцев, и те отблагодарили их, исполнив военный танец, который Джордж нашел «чрезвычайно комичным». Вашингтон, вне всякого сомнения, решил, что теперь знает индейцев достаточно, ибо на другой день ограничился краткой пометкой в дневнике: «Ничего примечательного… Провели с индейцами целый день».
Из поездки Джордж вынес массу впечатлений: увидел, что за границей обжитых земель лежат необъятные просторы — Вирджинии есть куда расти. Пересчитывая полученное вознаграждение, он высоко оценил профессию землемера. Зимой 1748/49 года Джордж прошел краткий курс теории в колледже Уильяма и Мэри в Вильямсбурге, сдал экзамен и, «дав обычные клятвы в верности королю и правительству», получил свидетельство землемера. Джордж хлопотал о месте штатного землемера графства Калпепер. С помощью Лоуренса он получил его.
Два года с весны 1748 года Вашингтон занимался объездом и обмером земель. Он помог распланировать город, который закладывался примерно в двадцати километрах от Маунт-Вернона, по просьбе соседей уточнял размеры плантаций — и снова за Блю-Ридж. С каждым годом население в районе Аппалачских гор увеличивалось, сюда эмигрировали преимущественно из Пенсильвании немцы и ирландцы. Складывалась типичная американская «граница» с демократическими нравами, уверенностью в себе, традиционным презрением к властям. К 1776 году эти районы стали «сверкающим острием границы». В дни, когда молодой землемер побывал там, группа поселенцев подала в суд, не признавая прав лорда Фэрфакса на занятые ими земли. Начался один из самых известных процессов в Вирджинии, закончившийся победой истцов, когда ни их, ни ответчика давно не было в живых.
Джордж, поглядев на порядки границы, уверился в своей правоте. Там живут, писал он другу, преимущественно «голландцы», они «варвары, совершенно неотесанные люди», жить среди них «совершенно невозможно без приличного вознаграждения». Оно последовало без большого промедления — на заработанные деньги в 1750 году он купил 600 гектаров земли в облюбованном им, профессиональным землемером, месте — в долине Шенанда, уже прозванной Вирджинской Аркадией, а на следующий год прикупил еще 150 гектаров. Когда совершалась первая из этих сделок, Джорджу еще не исполнилось 19 лет. Он мог считать себя удачливым дельцом и с учетом возраста был таковым.
Вашингтон занимался в доступных ему масштабах тем, что составляло смысл жизни самых уважаемых джентльменов, спешивших захватить все новые и новые земли, чтобы либо спекулировать ими, либо налаживать там торговлю с индейцами. В этом отношении Джордж был в главном русле деловой активности Вирджинии. Спекуляция как таковая отнюдь не считалась скверным занятием. Первоначальное значение этого слова в английском языке — «глубокое раздумье», только в 1774 году согласно толковому «Оксфордскому словарю» термин приобрел смысл: «занятие любыми деловыми предприятиями или сделками авантюристического или рискованного характера, дающими шансы на достижение большей… выгоды». Это определение как нельзя лучше применимо к тому предприятию, которое основали самые влиятельные вирджинцы в конце сороковых годов, — компании Огайо.
Толчок честолюбивому проекту, несомненно, дала та легкость, с которой лорд Фэрфакс получил 2 миллиона гектаров. Лоуренс Вашингтон, заручившись поддержкой Фэрфаксов, председателя Королевского Совета Вирджинии и плантаторов, отправился в Лондон, где в 1749 году добился утверждения короной статута компании Огайо — ей даровалось 200 тысяч гектаров с условием в течение семи лет поселить на этих землях 200 семей и построить форт. По выполнении этого компании обещались новые земли. Центром всей деятельности компания наметила обширный район, где слияние Аллегани и Мононгахила дает начало реке Огайо. В Лондоне пайщиками компании стали герцог Бедфордский, влиятельнейший купец Д. Ханбери и Р. Динвидди. Последний уже собирался за океан — ему предстояло сесть в кресло губернатора Вирджинии.