Программа, принятая конференцией, значительно отличалась от старой. Единственным путем освобождения в новой программе провозглашается революция. С мирными средствами полностью покончено. Для осуществления цели «позволительны все средства: пропаганда, печать, оружие, огонь, смерть и прочее». Но вопрос о государственном строе программа оставляла открытым. «Форма будущего болгарского управления останется неопределенной до тех пор, пока освобождение Болгарии не станет совершившимся фактом». Об установлении демократической республики после победы революции, о чем говорилось в «Правилах» Левского, в программе не упоминалось. Умеренные элементы — Каравелов, Цанков и другие убедили Левского уступить в вопросе о будущем строе Болгарии.
На последнем заседании был избран новый состав Центрального революционного комитета: Любен Каравелов — председатель, Киряк Цанков — заместитель, Олимпий Панов — секретарь, Димитр Ценович — кассир, Панайот Хитов и Васил Левский — члены. Левский, кроме того, утвержден представителем БРЦК в Болгарии.
Собрание закончено. Васил Левский и Марин Луканов приступили к печатанию нового устава. Печатали в типографии Каравелова по ночам, когда уходили все рабочие и оставался лишь машинист — румын, не знавший болгарского языка, что предохраняло от предательства. Левский и Луканов вертели колесо машины, а румын, не ведавший, что печатает, управлял всем процессом. Наконец весь тираж устава был отпечатан, и Левский с гордостью держал в руке маленькую книжицу в красном переплете. На первой ее странице красовался разъяренный лев, попирающий турецкий полумесяц. За спиной льва — фигура повстанца, стоящего на поверженном турецком знамени.
По вечерам, пока Левский жил В Бухаресте, собирались у Каравелова. Долгие часы лилась задушевная беседа. Иногда Левский пел. И тогда не раз Каравелов выскакивал из-за стола и целовал его. Левский же любил слушать, когда Каравелов рассказывал что-либо из истории болгарского народа, о своей жизни среди русских и сербов. Сам он не был словоохотливым, больше молчал, но когда увлекался разговором о народных делах, становился столь красноречивым, что очаровывал своих слушателей, вспоминал не раз присутствовавший на таких вечерах Никола Обретенов. По его словам, Левский не любил роскоши, но всегда бывал хотя и скромно, но аккуратно и прилично одет. Человек железной воли, весь нацеленный на одно дело, очень скромный, он всегда был весел, и песня не сходила с его уст. В отношениях с людьми он был учтив, любезен. Наталия Каравелова после общения с Левским в течение этих двух месяцев «ни о ком другом, кто стоял близко к ее мужу, не говорила с таким восторгом, как о Левеком, которого иначе не называла, как человек-сила».
Таково было его обаяние. Раз к нему приблизившись, человек честный, человек чистый не мог от него оторваться. Его уважали даже враги.
Дела приближались к концу. Пора возвращаться. Центральный революционный комитет на основе решения конференции выдал Левскому полномочие на Право представлять его в Болгарии:
«Предъявитель сего, известный вам до сих пор под именем Аслан Дервишоглу Кырджала (В. Л-ский), именем, которое, смотря по обстоятельствам, он может менять, предварительно сообщив вам об этом, наделен Болгарским центральным революционным комитетом всеми полномочиями действовать всюду среди болгар для нашего народного дела, касающегося освобождения нашей дорогой отчизны Болгарии. Это же лицо представляет Болгарский центральный революционный комитет, и оно может предпринимать любые действия, разумеется, в рамках устава.
Печать БРЦК.
Это лицо, имеющее мандат Болгарского центрального революционного комитета, наделено правами осуществлять все мероприятия, предписываемые уставом, в том числе и налагать взыскания на членов болгарских местных революционных комитетов, которые провинятся, и наказывать изменников родины, деятельность которых направлена во вред нашему народному делу».
Согласно этому документу Левский в своем лице представляет Центральный революционный комитет «всюду среди болгар». Иначе говоря, Центральный комитет находится там, где Левский, где творится дело национальной революции, то есть в Болгарии.
Получив удостоверение, Левский принес присягу действовать по уставу и поклялся «перед нашим отечеством Болгарией точно исполнять свои обязанности».