На следующий день у василевса собрались архонты, отвечающие за снабжение армии всем необходимым на войну, на поход. Был вызван к василевсу комит священных щедрот – главный казначей… Логофет, чиновник по финансовой части, тут же что-то записывал скоренько на клочке папируса… Ни одно из совещаний не происходило без участия эпарха[47] войска – главного интенданта армии, распорядителя расходов по войску. Им был назначен египтянин Анион, которому доверял Анастасий.
День за днём обсуждали, планировали, подсчитывали расходы, дни походов, возможные последствия неудач… Сколько нужно фемного войска, сколько проходит армия за день, стоянки на отдых, маршруты передвижения армии… Был составлен план, расписано задание каждому должностному лицу.
В это время на Юстина свалилась неожиданная радость.
Когда он вернулся с очередного совещания у василевса домой, то застал там молодого человека, мило беседующего с Лупициной.
Увидев Юстина, Лупицина поднялась навстречу ему.
– Вот этот молодой человек говорит, что он твой племянник!.. Зовут Флавием! Он сын твоей сестры Бигленицы!..
Приглядевшись, Юстин различил действительно знакомые черты своей сестры, расплылся в улыбке, подошёл к молодому человеку, обнял его.
– Ну, здравствуй, племяш!.. Выглядишь вполне прилично, хоть сейчас отдавай в школу или в училище!.. Какие у тебя пристрастия, увлечения? Есть ли особые интересы? Чем бы хотел заняться?..
Племянник был невысокого роста, белолицый… «Похожий на Савватия больше, чем на Бигленицу!» – мелькнуло у Юстина.
– Да будет тебе! – рассмеялась Лупицина. – Молодой человек только что с дороги, а ты уже строишь планы, кого из него сделать!..
Этот вечер прошёл у них в воспоминаниях, рассказах, как живут там, на родине, их родные и знакомые…
Когда же Флавий заикнулся о Зерконе и Дитибисте, Юстин помрачнел… Затем он рассказал ему, что они погибли в походе против исавров шесть лет назад.
– Помянем их добрым словом! – встав, поднял он чашу с вином.
Лупицина и Флавий тоже подняли чаши с вином.
Все выпили. На какое-то время в комнате стало тихо, как будто Зеркон и Дитибист с благодарностью приняли их память о себе…
Когда же Юстин сказал Флавию, что он уходит на войну с персами, тот необычно оживился.
– Дядя Юстин, возьми меня с собой!.. Умоляю!..
Юстин резко отказал ему.
– Ещё успеешь, навоюешься! Учиться тебе надо! По себе знаю, что значит быть безграмотным… Завтра же я устрою тебя в училище! Это не обсуждается!.. Сначала осиль грамоту, законы государства! А дальше как сложится: можешь заниматься науками, философией, религиозными вопросами… Вернусь из похода – будешь держать экзамены, того, что усвоил! Я найду таких экзаменаторов, что они вывернут все твои знания наружу!
Из Константинополя войска империи выступили в середине апреля, шёл 503 год.
Триеры, гружённые войсками, вышли в Босфор… А там борей, холодный ветер с севера, с Понта Эвксинского[48], подхватывает корабли, и надувает паруса, и гонит, гонит лёгкие судёнышки по Босфору, как по трубе… И вторит ему течение, выкидывает в Пропонтиду, если не справилась команда на борту…
Легионеры Ареобинда, стратега Востока, располагались по крепостям Каппадокии, Галатеи и Вифинии.
И Ареобинд, переправившись через Босфор, сразу же ушёл со своим небольшим отрядом вглубь Вифинии, чтобы забрать там, в крепостях, часть своих легионеров.
– Ну, дружище, не задерживайся в пути, – обнял он на прощание Келера. – Жду вас всех в Эдессе! – крикнул он оставшимся здесь командирам.
У Келера же было своё задание: проследить, чтобы войска дошли благополучно до Амиды, вернуться к василевсу и доложить об этом.
Итак, Ареобинд ушёл со своими офицерами собирать свою армию по крепостям.
У всех отрядов были архонты. Но Келер, Ареобинд, фригиец Патриций и Ипатий были командующими армиями. А с ними, ниже рангом, Юстин и Патрициол с сыном Виталианом. Простояв здесь, под стенами Халкидона, ещё два дня, армии снялись со своими легионами и направились на восток, сначала на Фригию – дорогой, знакомой Юстину ещё по походам в войне с исаврами.
– Здесь десять лет назад я ходил с экскувитами на исавров, – начал Юстин рассказывать Келеру, вспоминая те прошлые походы, покачиваясь в седле.
Он и Келер ехали на конях впереди своих пеших легионеров, поднимавших песчаную пыль позади.
Солдаты шли тяжело, изнывая от жары вот сейчас, в конце апреля…
– Вон видишь ту крепостишку? – показал он рукой Келеру на горизонт, где неясно что-то маячило, похожее на человеческое жильё. – Это крепость Иконий!.. От неё начинается Ликаония… Половина пути от Босфора до крепости Эдесса!.. Оттуда рукой подать до Амиды…