Официальным поводом для перехода в наступление войск Ленинградского военного округа послужил инцидент, происшедший на советской территории в районе селения Майнила. «По сообщению штаба Ленинградского военного округа 26 ноября в 15.45 наши войска, расположенные в километре северо-западнее Майнилы, — отмечалось в центральной советской прессе, — были неожиданно обстреляны с финской территории артогнем. Всего финнами было произведено 7 орудийных выстрелов: убиты три красноармейца и один младший командир, ранены 7 красноармейцев, один младший командир и один младший лейтенант». После этого между правительствами СССР и Финляндии начался обмен нотами, в которой ни одна из сторон не признавала себя виновной в происшедшем. 28 ноября советское правительство заявило, что «с сего числа считает себя свободным от обязательств, взятых на себя в силу пакта о ненападении, заключенного между СССР и Финляндией». На следующий день правительство Финляндии, стремясь избежать войны, сообщило о своем согласии на отвод войск, но было уже поздно.
29 ноября нарком обороны маршал Ворошилов приказал войскам Ленинградского военного округа в 8 часов 30 минут следующего дня начать наступление против финской армии. Для руководства «всеми операциями и всей организационно-творческой работой, связанной с фронтом», была создана Ставка Главного военного совета РККА в составе И. В. Сталина, наркома обороны К. Е. Ворошилова, начальника Генштаба Б. М. Шапошникова и наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова. С началом боевых действий первый заместитель начальника Генштаба генерал И. В. Смородинов был направлен в штаб Ленинградского военного округа для оказания помощи его командованию. Поэтому А. М. Василевский решением начальника Генштаба временно был привлечен к работе в должности его заместителя по оперативным вопросам.
Войска Ленинградского военного округа, несмотря на все усилия, не сумели прорвать линию Маннергейма. Поэтому 28 декабря Главный военный совет РККА принял решение о приостановке наступления и подготовке к новой операции. На заседании Политбюро ЦК ВКП(б), состоявшемся в начале января 1940 г., был принят план прорыва линии Маннергейма, разработанный ранее под руководством Шапошникова. 7 января создается Северо-Западный фронт (7-я и 13-я армии) под командованием командарма 1-го ранга С. К. Тимошенко. В подчинении наркома обороны оставались 8, 14 и 15-я армии. К началу февраля группировка советских войск, предназначенная для наступления, насчитывала почти 975,7 тыс. человек, 1558 танков и 257 бронеавтомобилей.[66]
11 февраля в полдень после продолжительной артиллерийской подготовки (в полосе 7-й армии — 2 часа 20 минут, в 13-й армии — 3 часа) войска Северо-Западного фронта перешли в наступление. В ходе упорных боев войска 7-й армии прорвали вторую полосу обороны линии Маннергейма и к 1 марта вышли на подступы к Выборгу. Соединениям 13-й армии удалось прорвать главную полосу обороны только на отдельных участках.
К этому времени в жизни А. М. Василевского произошло событие, которое сыграло решающую роль в его дальнейшей карьере. На заседании Политбюро ЦК ВКП(б), на котором присутствовал Василевский, по докладу начальника Генштаба был принят ряд оперативных и срочных решений. Б. М. Шапошников поручил Александру Михайловичу немедленно отправиться в Генштаб, чтобы отдать там все распоряжения, связанные с этими решениями. Вскоре Василевскому позвонил А. Н. Поскребышев, секретарь Сталина, и сообщил, что его ждут в Кремле к обеду. Быстро закончив дела, Василевский через несколько минут уже сидел рядом с Борисом Михайловичем за обеденным столом. Один из очередных тостов Сталин предложил за здоровье Василевского и вслед за этим задал неожиданный вопрос:
— Почему по окончании семинарии вы не пошли попы?
Василевский, несколько смутившись, ответил:
— Товарищ Сталин, ни я, ни мой отец не имели такого желания. Никто из моих братьев не стал священником.
На это Сталин, улыбаясь в усы, заметил:
— Так, так. Вы не имели такого желания. Понятно. А вот мы с Микояном хотели пойти в попы, но нас почему-то не взяли. Почему, не поймем до сих пор.