Трое задумались.
— Тут недалеко, на Петергофском Шоссе, сразу за Нарвскими воротами, есть домик один. Там какой-то полковник жил раньше. А теперь этот дом, кажется, пустует. Подходы к нему скрытые и охранять удобно… — не очень уверенно проговорил Алексеев.
— Какие еще соображения есть? — пророкотал Свердлов, обращаясь к Косиору и Петерсону.
— Не простое дело, Яков Михайлович, собрать не одну сотню человек, да чтоб скрытно… Тут надо подальше от заводов, от глаз людских. А может, глянем на этот домик?
Через некоторое время все четверо были в нем, обошли комнаты, осмотрели чердак. Тоже маловат домишко, но все ж куда просторней, чем на Новосивковской.
— Что же, сюда и переедем, — сказал Свердлов. — Решено. Но прошу позаботиться об охране.
— За это не беспокойтесь, — уверенно сказал Петерсон. — За Нарвскую заставу, к путиловцам Керенский не сунется. А сунется, так не возрадуется.
31 июля делегаты съезда собрались уже в доме № 2 по Петергофскому шоссе и работали здесь до конца.
И чем меньше вопросов оставалось в повестке, тем больше волновался Алексеев: приближался момент, когда и ему надо будет выйти перед этими людьми, повернуться к ним лицом и сказать свое слово о молодежном союзе…
…Каждый съезд нашей партии является историческим, причем историческим по-своему, по-особому. VI съезд РСДРП (б) собрался в тот момент, когда вопрос «быть или не быть» для революции стоял как никогда остро, когда промедление в принятии некоторых решений или один неверный шаг были подобны смерти. Съезд твердо и определенно решил: пролетариат должен восстать против Временного правительства, свергнуть его силой оружия и взять власть в свои руки — сейчас или никогда… Именно этого требовала не только политическая, но и экономическая обстановка. Хозяйственный развал в стране достиг последнего предела. Остановились многие заводы и фабрики, транспорт был практически парализован. Неудержимо росла безработица. Не хватало хлеба, соли, обуви, гвоздей и карандашей.
Не менее опасным было положение на фронте. Россия жила на голодном пайке, стояла на краю гибели.
Единственно верный выход — вооруженное восстание, социалистическая революция, переход всей власти в руки большевиков. Этот вопрос был главной темой съезда, его лейтмотивом. В конце концов все остальные вопросы повестки дня были вызваны курсом на вооруженное восстание и необходимостью подготовки к нему самых широких масс. Вопросы о профсоюзах, о союзах молодежи обсуждались именно в связи с ленинским планом вооруженного восстания.
Алексеев был не просто делегатом съезда, а представителем только возникавших тогда по всей стране союзов молодежи. Его роль в отстаивании ленинских позиций по вопросу о союзах молодежи, которые лежали в основе резолюции съезда по данному вопросу, весьма значительна.
Сначала поздним вечером 31 июля и до глубокой ночи 1 августа вопрос «О союзах молодежи» обсуждался в подсекции организационной секции съезда. В целях конспирации свет не зажигали. С докладом выступила Н. К. Крупская. Развернулись жаркие дебаты. Наметились три точки зрения по вопросу о взаимоотношениях партии и союза молодежи. Часть делегатов считала, что следует ограничиться созданием узкопартийных союзов молодежи, состоящих только из молодых членов партии. По существу речь шла о «молодежной партии», хотя ее организации и должны были работать, по мнению этих товарищей, под руководством большевистских комитетов. Другие делегаты полагали, что союз молодежи должен быть тесно связан с партией организационно, создаваться при партии и по существу быть ее частью. Большинство же считало, что молодежь должна создавать самостоятельные союзы, организационно не подчиненные, а только духовно связанные с партией.
Предлагалось также создавать внутри союзов молодежи организации из юношей и девушек старшего возраста, сочувствующих партии.
Однако это не все. Дискуссия шла также по вопросу о характере юношеского движения и, как следствие, о названии союза молодежи. Высказывалось мнение, что его не следует называть социалистическим, ибо такая определенность в названии может отпугнуть часть молодежи от большевиков.
Спор, таким образом, был не о формальной, а о существенной стороне текущей жизни молодежных организаций, об основополагающих принципах строения и деятельности будущего комсомола: быть ему массовой или узкой по составу организацией; самоуправляемым, самодеятельным союзом или секцией партии, опекаемой ею; единым или разнообразным по возрастному признаку и т. д.
В конце концов проект резолюции «О союзах молодежи') был принят в подсекции большинством голосов.
Важную роль в составлении данной резолюции, отстаивании ленинской позиции о взаимоотношениях партии и союза молодежи, целях и характере его деятельности сыграл Василий Алексеев.
Выступая на подсекции, он развивал следующую мысль: «В союзе молодежи имеется и некоторое оборонческое крыло, но и меньшевики и эсеры потеряли уже всякое влияние на молодежь, и большевики на деле завоевали себе весь союз. Необходимо это оформить, необходимо перед всей молодежью ясно наметить пути, по которым мы призываем ее идти. Наименование «социалистический» надо принять именно потому, что нам необходимо отмежеваться от беспартийно-социалистического влияния на молодежь, от тех, кто на деле развращает ее революционной фразеологией».
И вот 2 августа — тринадцатое, вечернее заседание съезда… От имени большинства подсекции М. М. Харитоновым был сделан доклад. Его суть: первое — партия видит, как буржуазия пытается отвлечь рабочую молодежь от участия в экономической и политической борьбе; второе — партия считает необходимым обратить самое серьезное внимание на дело организации молодежи; третье — союзы молодежи должны носить социалистический характер; четвертое — они должны быть организационно самостоятельными, связаны с партией духовно, политически.
Затем от имени меньшинства подсекции, не поддержавшего проект резолюции, И. Т. Смилга сделал содоклад. Суть возражений: первое — союзы молодежи не следует именовать социалистическими, а назвать их «союзами, стоящими на классовой точке зрения»; второе — союзы молодежи должны быть связаны с партией не духовно, а организационно… «Всего» две поправки, но они коренным образом меняли положение дел.
Ясно — Смилга использовал шанс исправить поражение меньшинства на подсекции. Алексеев был готов к такому повороту дел, среагировал мгновенно.
— Прошу слова!..
И не дожидаясь, пока председательствующий объявит о его выступлении, пошел к трибуне.
В зале поднялся шум. О разногласиях в подсекции многим уже было известно.
— Тише, товарищи, спокойнее, — призывал председательствующий. — Слово предоставляется вне очереди представителю союза социалистической молодежи товарищу Алексееву.
Алексеев волновался.
— Товарищи, я являюсь представителем союза молодежи и на основании опыта этих месяцев настаиваю на принятии резолюции товарища Харитонова, как наиболее обеспечивающей интересы социалистической рабочей молодежи. В нашем союзе борются два течения: оборонческое и интернационалистское. В то время как интернационалисты ставят вопросы об охране детского труда и другие вопросы, тесно связанные с положением рабочей молодежи, оборонцы говорят только о науке, о занятиях химией и т. п. Четыре района… отклонились от общего союза и хотят организовать другой, более соответствующий интересам рабочей молодежи. В то же время мы считаем необходимым оставить название «социалистический», так как название «стоящий на классовой точке зрения» может быть непонятно для широких слоев…
Увы, к сожалению, это не стенограмма, а всего лишь протокольная запись речи Алексеева, сделанная Л. Р. Менжинской и И. М. Москвиным: съезд проходил в такой обстановке, когда было трудно думать о таких вопросах, как стенографирование. 29 июля даже протокола не вели; фамилии вновь избранных членов ЦК РСДРП (б) из соображений их безопасности не огласили даже делегатам съезда и лишь сообщили, что наибольшее количество голосов при избрании в ЦК получил Ленин.
Надо думать, речь Алексеева была интересной, взволновала делегатов. Ведь он имел, что сказать, и умел говорить, хотя в ту пору живое слово являлось едва ли не главным оружием революционера, и если ты считал себя таковым, ты обязан был стать оратором и трибуном. И все же заметим: в протоколах этого заседания слово «аплодисменты» встречается всего один раз — после речи Алексеева. Цена им высока. Ему аплодировали Бабушкин, Володарский, Ворошилов, Джапаридзе, Енукидзе, Косиор, Крупская, Мануильский, Молотов, Ногин, Ольминский, Орджоникидзе, Подбельский, Подвойский, Преображенский, Сталин, Свердлов, Урицкий, Усиевич, Шаумян, Шотман, Ярославский…