В пять пятьдесят восемь Клим припарковался на внутренней стоянке ФСБ во дворе здания на Лубянке. Часовой в стеклянной будке около служебного входа махнул ему рукой — он тоже служил здесь не первый год и прекрасно знал в лицо почти всех сотрудников. Неверов помахал в ответ, провел пропуском по считывающей полоске и, когда огонек на турникете из зеленого стал красным, прошел внутрь.
В такую рань в ФСБ практически никого не было, кроме нескольких дежурных сотрудников. Из-за этого коридоры здания были особенно гулкими, а поскольку было включено еще не все освещение, казалось, что оно разрослось до бесконечно огромного. Клим стремительно прошел по коридору, вошел в лифт и поднялся на пятый этаж. Здесь находилось Управление Антитеррористического центра при «Двойке» — Службе по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом. Здесь же располагался и офис Отдела быстрого реагирования, в котором работал Клим Неверов.
Отдел был, пожалуй, самым молодым подразделением Центра — ему было три года. В неофициальных документах и разговорах он именовался «Блицем», а его сотрудники иронично называли себя «спринтерами Двойки», намекая на цейтнот, в котором им, как правило, приходилось действовать. И так уж сложилось, что одновременно с тем, как оперативников ОБР стали так называть, слово «спринтер» получило очень уважительный оттенок — в других отделах и управлениях умели ценить чужой профессионализм.
Коридор, ведущий к дверям комнаты для совещаний ОБР, был темным, и Клим очень хорошо разглядел полоску света, пробивающуюся снизу. Это означало, что, кажется, «Блиц» должен был собраться если не в полном составе, то уж точно в подавляющем большинстве.
Неверов потянул на себя дверь и вошел.
Ну да, что и требовалось доказать. Во главе овального стола восседал полковник Веденеев — невзрачный тип с внешностью желчного юриста. У окна курила Ольга Крамник из аналитической группы, глядя поверх своих тонких очков в черной пластиковой оправе на что-то снаружи, понятное и заметное только ей. У стола в живописном распорядке расселись оперативники — соратники Неверова по отделу. Чертил на листе бумаги свои невразумительные рисунки Сигизмунд Марголин; откинувшись на спинку стула, прикрыв глаза, ровно дышал на окружающих флегматичный Витя Черемисин. Не хватало только Иванова, но он жил на другом конце Москвы и всегда появлялся с запозданием. Вместо него был Артем Гвоздев, неофициально считавшийся правой рукой Черемисина и настолько классный IT-специалист широкого профиля, что ему прощали и три серьги в левом ухе, и серебряную «штангу» в брови, и ярко-красные волосы. Еще один стул около Веденеева был отодвинут, и на столе около него лежала кожаная папка-чехол для малогабаритного ноутбука. Ни у кого из работников отдела Клим такого не помнил.
— Всем доброго утра! — сказал Неверов, отодвигая для себя стул. — Хотя, судя по всему, к сегодняшним реалиям это не относится.
Дверь комнаты для совещаний открылась, и вошел человек, которого Клим раньше не видел. Худощавый, интеллигентный, напоминавший профессора в престижном институте. Он поздоровался персонально с Неверовым и сел как раз на стул, перед которым лежал ноутбук.
— Можем начинать, — сказал Веденеев. — Говорить будет майор Астахов, Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.
Это было необычно. УБНОН ФСБ, конечно, пересекался с антитеррористическим подразделением Федеральной службы безопасности, но впервые Клим видел их человека в «Блице» в качестве, так сказать, виновника торжества.
Астахов поправил очки, став похожим на школьного учителя. Причем даже не строгого, а скорее размазню и добряка, мучающегося совестью по поводу каждой поставленной двойки.
— Вчера в рамках плана «Ответный удар» нами проводилась операция по задержанию крупного распространителя наркотиков некоего Романа Ивановича Боженко, цыгана из знаменитого матренинского притона. Взяли тепленьким, нашли столько наркотиков, что из тюрьмы он теперь выйдет очень не скоро. Боженко это понял и начал торговаться. Сказал, что готов «слить» нам своих поставщиков, и таких же распространителей, как сам. Не говоря уж о дилерах пожиже. Мы, ясное дело, активно участвовали в процессе, чтобы выдавить из него как можно больше…
Астахов глянул на часы и продолжил:
— Часа три назад Боженко сказал, что знает о террористическом акте, готовящемся в Москве. Он утверждает, что этот теракт должен состояться в самое ближайшее время.