Карс тихо выругался, чувствуя стыд и неловкость от всех этих событий. Затем он посмотрел на Кхондор. Город, вырубленный в толще скал. На нижних холмах виднелись дороги, галереи и входы в галереи, головокружительные переходы, лазейки, сеть улиц. Те, кто был слишком стар или искалечен, чтобы спуститься вниз к заливу, теперь приветствовали их из галерей, с узких улиц, с площадей. Резкий и холодный ветер шумел на вершине Кхондора. Шум его смешивался с грохотом волн внизу. На самых верхних уступах можно было увидеть Крылатых, которые взлетали и снова опускались на скалы. Они любили высоту, и улицы были тесны для них. Молодые Крылатые танцевали на ветру, крича и веселясь и то и дело взрываясь детским смехом.
Внизу, на земле, Карс видел зеленые поля и фермы, стиснутые со всех сторон горами. Казалось, этот город мог выдержать вечную осаду.
Они шли по каменистым дорогам странного города, кишевшего людьми, которые наполняли улицы криками и смехом. Но вот они очутились на просторной площади, возле двух больших зданий с колоннадой, вид которых напомнил Карсу Парфенон. Перед одним из них были воздвигнуты высокие колонны с надписями, посвященные богу Вод и богу Четырех Ветров. Возле колонн развевались флаги Кхондора с изображением орла на золотом фоне.
У входа во дворец могучий гигант Железнобородый изо всех сил хлопнул землянина по плечу:
— Нам предстоит большой разговор во время пира в Совете Морских Королей сегодня ночью. Но до этого у нас с тобой найдется достаточно времени, чтоб хорошенько выпить. Твое мнение?
И Карс ответил:
— Согласен. Будь моим провожатым.
Глава 11
Страшное обвинение
В большом зале дымили ночные факелы, освещая многочисленные щиты с гербами кораблей. Весь громадный зал был вырублен в скале и пронизан галереями, уходящими к самому морю. Посредине были выставлены длинные столы. Слуги сновали между ними с бочонками вина и жареными кусками мяса и дичи, снятыми с вертелов. Карс уже с полудня по-королевски восседал рядом с Железнобородым и успел слегка опьянеть от крепких вин. Ему казалось, что весь Кхондор звенит от музыки арф и пения скальдов. Он сидел за одним столом с Морскими Королями и вождями Пловцов и Крылатых. Иваин также была там. Ей было велено стоять, и она стояла неподвижно с высоко поднятой головой на протяжении нескольких часов, не показывая ни малейших признаков слабости. Карс восхищался ею. Ему нравилось, что она по-прежнему оставалось гордой Иваин из Сарка.
Вдоль стены были выставлены модели боевых кораблей, захваченных в войнах с Сарком, и Карс был окружен причудливыми тенями, пляшущими в отражении факелов, словно живые. Эймер нигде не было видно. Голова Карса кружилась от вина и болтовни, и в нем кипело горячее возбуждение. Он то и дело касался ладонью рукояти шпаги Рианона. Сейчас, вот сейчас наступит эта минута…
Рольд положил с глухим стуком рог для вина на стол.
— А теперь, — сказал он, — дело. — Язык у него немного заплетался, как, впрочем, у всех за этим столом, но он был все еще достаточно трезв, чтобы отдавать себе отчет в происходящем. — Дело, мои господа, очень приятное дело. — Он засмеялся. — Нам предстоит то, о чем мы мечтали так долго, все мы, — предать смерти Иваин из Сарка!
Карс застыл. Такого он не ожидал.
— Стойте! Она — моя добыча!
Все гости отозвались приветственными криками и выпили за его здоровье — все, кроме Торна из Тарака, воина с искалеченной рукой и изуродованным лицом, который молчаливо просидел весь вечер, глотая вино бокал за бокалом и не пьянея.
— Разумеется, — сказал Рольд. — Поэтому выбор, какой смерти ее предать, остается за тобой. — Он с любопытством повернулся к Иваин. — Какой же смертью она умрет?
— Умрет? — Карс поднялся. — Почему мы вообще говорим о ее смерти?
Они уставились на Карса, слишком ошеломленные в эту минуту, чтобы поверить в реальность услышанного. Иваин невесело улыбнулась.
— Но зачем же еще ты привел ее сюда? — требовательно спросил Железнобородый. — Меч — слишком чистая казнь для нее, иначе ты убил бы ее прямо на борту галеры. Конечно же, ты привел ее сюда для мести!
— Я ее никому не отдал еще! — взревел Карс. — Я сказал, что она моя, и я говорю, что она не умрет!
Наступила гробовая тишина. Глаза Иваин, светлые и насмешливые, встретились с глазами Карса. И тогда Торн из Тарака произнес только одно слово:
— Почему?
Он смотрел прямо на Карса, и его безумные темные глаза были жестоки. Землянину нелегко было найти ответ на этот вопрос.
— Потому что ее жизнь на вес золота. Потому что она заложница. Вы разве дети? Почему вы не видите этого? Да мы сможем спасти всех пленных кхондов, обменяв на нее, и, может быть, даже договоримся о мире с Сарком!
Торн засмеялся, и это был неприятный смех.
Вождь Пловцов сказал:
— Мой народ никогда не согласится на это.
— Мой тоже, — сказал крылатый человек.
— И мой народ не согласится! — Рольд вскочил на ноги, красный от ярости. — Ты — чужой здесь, Карс. Наверное, ты не знаком с нашими обычаями!
— Нет, — сказал Торн из Тарака. — Отдайте ее ему. Ее, которая научилась добру у колен Гараха и пила из источников мудрости своих учителей из Кара-Дху. Отпустите ее на свободу, чтобы она клеймила других своим благословением, как она заклеймила меня, когда подожгла мой корабль! Отпустите ее на свободу, потому что варвар любит ее!
Карс уставился на Торна из Тарака. Он смутно понимал, что Морские Короли внимательно, напряженно смотрят на него — девять военных вождей с глазами тигров, их руки уже легли на рукояти мечей. Он знал, что губы Иваин кривятся в усмешке. И он разразился хохотом.
— Посмотрите же на меня! — кричал он, показывая им свою спину, чтобы все видели следы от ударов кнутом. — И вы называете это любовным письмом, которое Иваин написала мне? А если вы скажете, что это так, то и дхувианин, прежде чем я убил его, пропел мне песнь любви! — Он повернулся, разгоряченный вином и силой, которая овладевала им. — Пусть любой из вас скажет это мне — и я, клянусь, снесу ему голову с плеч! Посмотрите на себя! Великие вожди, передравшиеся из-за смерти одной девчонки! Почему бы вам не объединиться и не напасть на Сарк?
За столом поднялся шум, затопали ноги, и все гости разом поднялись, разъяренные его наглостью, бороды рассвирепевших Королей тряслись, их кулаки были готовы к потасовке.
— За кого ты нас принимаешь, щенок? — взревел Рольд. — Неужели ты никогда не слыхал о дхувианах, об их оружии, о том, что сарки — союзники Змеи? Подумай, сколько кхондов погибло за эти долгие годы, пытаясь бороться против них!
— А что, — сказал Карс, — если у тебя будет такое же оружие?
Что-то в его голосе заставило насторожиться даже Рольда, и он прорычал:
— Если тебе что-то известно, говори прямо.
— Сарк не устоит против вас, — сказал Карс, — если у вас будет оружие Рианона.
Железнобородый фыркнул:
— Как же, Проклятый! Сперва найди его гробницу — и мы сразу же пойдем с тобой на Сарк.
— Ты только что дал мне слово — запомни, — сказал Карс и вытащил из ножен шпагу. — Взгляните. Посмотрите на нее внимательно — есть ли среди вас человек, который не узнал бы эту шпагу?
Торн из Тарака протянул здоровую руку, взял шпагу, прочитал выгравированные на клинке символы, и рука его задрожала. Он поднял глаза на остальных и сказал странным, неуверенным голосом:
— Это шпага Рианона.
Сидящие за столом тяжело перевели дыхание, и Карс заговорил:
— Вот мое доказательство. Я держу в руках тайну гробницы.
Тишина. Затем с диким ревом вскочил на ноги Железнобородый. Яростное возбуждение вспыхнуло, как пламя.
— Он знает тайну! Клянусь богами, он знает!
— Сумеете ли вы сразиться с сарками и отразить оружие дхувиан, если у вас будет еще более сильное оружие, принадлежащее самому Рианону? — спросил Карс.
Новая сумасшедшая вспышка дикого восторга поднялась в зале, и потребовалось несколько минут, прежде чем Рольд сумел добиться, чтобы ему дали слово. Медноволосый кхонд все еще колебался.