Московский доброхот Аппак-мурза уведомил великого князя: «У тебя хан просит восемь городов, и если ты ему их отдашь, то другом будешь, а не отдашь, то тебе другом ему не бывать; разве пришлешь ему столько казны, сколько король присылает, тогда он тебе города эти уступит. А с королем им друзьями как не быть? И летом, и зимою казна от короля, как река, беспрестанно так и течет, и малому и великому — всем уноровил». Послу великокняжескому Мамонову Аппак советовал: «Ты приехал нынче между великим князем и царем дело делать, так делай дело умеючи; чего у тебя царь ни попросит, ты ни за что не стой, тешь его. А не захочешь царю дать добром, так тебе без дела назад ехать; ведь царь у тебя силою возьмет все, что захочет; так ты бы царю не стоял ни за что, чего у тебя ни попросит добром, а позора бы тебе не дожидаться». Угроза была исполнена.
Аппак был недоволен подарками Василия III и ставил ему в пример щедрость польского короля. «Абдыр-Рахмановою службою литовский царю нашему посылает пятнадцать тысяч золотых, кроме платья, сукон и запросов; а царицам, царевичам, сеитам, уланам, князьям, мурзам особенно король посылает, всем довольно; никто на короля царю за поминки не жалуется; Абдыр-Рахману же от короля идет две тысячи золотых, кроме платья и сукон; на людей Абдыр-Рахману еще казну, которую Абдыр-Рахман раздает от себя царевичам, уланам, князьям и мурзам добрым для королевского дела. Так королевскому делу как не делаться? А ко мне сколько раз король приказывал: отстань от московского, служи мне и приказывай, чего от меня хочешь: все тебе дам. Но у всякого человека слов много, а душа одна; ты, король, познакомился с Абдыр-Рахманом и живи с ним».
Хан писал: «Ты многим людям не прислал подарков, и нам много от них докуки было, да и посол твой много докуки видел; и вот я, для того чтоб между нами дружбы и братство прибывало, неволею взял у твоего посла, да и роздал моим людям — иному шубу, другому однорядку». Хан приложил список людей, которым великий князь должен был вперед посылать поминки.
В Москве закрыли глаза на заявления и действия Бахчисарая. В грамоте хану Василий не упоминал об оскорблениях, нанесенных послу, и требовал одного — шертной грамоты. Посол Мамонов обратился с тем же запросом к сыну Мухаммед-Гирея, царевичу Богатырю; тот заявил: «Кто меня больше почтит, король или великий князь, о том я и буду больше хлопотать». Мамонов пытался повлиять на хана через его брата Ахмат-Гирея. Брат отвечал: «Видишь сам, какой царь мой брат; когда был отец наш царем, то мы его слушались; а нынче брат наш царем, сын у него царь же, князья у него цари же, водят им, куда хотят». Посол навестил старшую ханшу; та отвечала: «Великокняжеские и королевы поминки хан пропивает с своими любимыми женами».
Богатырь-царевич обещал хлопотать о том, кто его больше почтит; король, как видно, почтил его больше, и Богатырь в 1516 г. опустошил рязанскую украйну. Когда посол пожаловался Аппаку, тот отвечал: «Все это делается великому князю самому от себя: говорил я, чтоб великий князь столько же присылал, сколько король присылает». А сам хан писал в Москву: «Что сын мой Богатырь без моего ведома на Рязань ходил, то князь бы Василий лихим людям не потакал, кто станет говорить, чтоб ему за то со мною раздружиться». Хан объявил о готовности идти на Литву, но требовал, чтоб великий князь помог ему взять Астрахань: «Как возьмем Астрахань, то в ней великого же князя людям сидеть, тысячах в трех или четырех, с пушками и пищалями; рыба, соль — все это пойдет брату же моему, великому князю, а моя только бы слава была, что город мой. А что наши люди Мещеру воевали, то я не ручаюсь, что вперед этого не будет, хотя я с братом своим, великим князем, буду в дружбе и братстве; людей своих мне не унять; пришли на меня всею землею, говорят, что не будут меня в этом слушаться; а Ширины мимо меня вздумали воевать Мещеру, потому что нынче на Мещере наш недруг, а из старины этот юрт наш. Нынче брат мой, князь великий, не просит у меня на Мещеру брата или сына? Когда наш род был на Мещере, то смел ли кто из наших смотреть на нее?»
Невзирая на щедрые подарки, крымцы возобновили вторжения в литовские земли. В 1519 г. Крымская Орда нанесла поражение гетману К. Острожскому. Но уже через год Крым и Польша договорились о совместном военном выступлении против России.
В течение трех лет казанский трон занимал Шигалей. Весной 1521 г. местная знать свергла его, передав трон крымским Гиреям. Московский воевода был ограблен и выслан из Казани, многие из его слуг перебиты. Переворот в Казани ускорил последующие события. Мухаммед-Гирей не получил помощи от турок. Но в набеге крымских татар на Русь принял участие опытный литовский воевода с отрядом.