В. И. Козлов так же, как и другие критики, сообщал, где сии Стихотворения можно купить: «Стихотворения В. Л. Пушкина продаются в книжном магазине И. В. Сленина, что у Казанского моста. Цена в бумажке 10 руб.»[561].
Поэзия действительно была для Василия Львовича потребностью души, наслаждением жизни. Отметим еще одно, как нам представляется, важное суждение критика: в стихотворениях В. Л. Пушкина дают о себе знать любовь к Отечеству, желание способствовать успехам русского языка и литературы, добродушный характер автора, его ум и сердце. И еще — В. И. Козлов назвал стихотворца почтенным ветераном нашей литературы. Вот оно — найденное критиком слово. Всё так — В. Л. Пушкин действительно признанный ветеран литературы. Критики оценили его несомненный вклад в развитие родного языка и поэзии, воздали ему справедливую хвалу. Достоинства его стихотворений не оспоривались теми, кто были некогда его литературными противниками. Правда, долгожданное и наконец вышедшее в свет издание не принесло ему «славы дань, / Кривые толки, шум и брань». В это время шумные споры шли вокруг сочинений племянника Василия Львовича. Их новизна, новаторство остро ощущались. В 1820 году уже была напечатана поэма «Руслан и Людмила», в 1822-м — поэма «Кавказский пленник». А. С. Пушкин становился русским Байроном, кумиром молодых читателей. Теперь именно его стихи читали и переписывали, выучивали наизусть. Всех занимала полемика о романтизме, ставшем настоящей революцией в литературе. Тут было не до Василия Львовича. Впрочем, бранью его наградил, как это уж давно повелось, А. М. Пушкин.
24 декабря 1822 года А. Я. Булгаков писал брату из Москвы в Петербург:
«Вчера был я зван на вечер к Сонцову; были тут: Тургенев, Вяземский, Жихарев, молодой Юсупов, Вас. Львович и Алекс. Мих. Пушкины; этот того, по обыкновению, дурачил и ругал. „Кто тебя просил написать ко мне глупое послание, да и напечатать еще его в твоих сочинениях, которые на всех навязываешь, и никто их не берет? Это делает другой, такой же дрянной поэт, как ты, Хвостов; но этот, по крайней мере, сенатор, годится при случае, а ты ни к черту не годишься“. Смешнее всего, что Вас. Львович серьезно все принимает и оправдывается»[562].
Нет, Василий Львович конечно же никому не навязывал своей книги. Он ее дарил и, по-видимому, подарил очень многим. П. И. Шаликов получил ее с такой дарственной надписью:
В Музее книги Российской государственной библиотеки хранится том «Стихотворений Василия Пушкина» с дарственной надписью П. А. Вяземскому:
9 апреля 1824 года К. Я. Булгаков писал А. Я. Булгакову из Петербурга в Москву:
«У меня есть сочинения Василия Львовича Пушкина. Попроси его, чтобы он мне прислал письмо своей руки, которое бы я мог переплести вместе с книгою — так, как Карамзина и Жуковского. Со временем этот экземпляр, в коем будет и почерк сочинителя, сделается еще интереснее»[563].
Василий Львович незамедлительно откликнулся на такую лестную для него просьбу, не только написал желаемое К. Я. Булгаковым письмо, но и передал ему в дар экземпляр своей книги (хотя, как мы понимаем, книга у Константина Яковлевича была). 24 апреля Александр Яковлевич отправил все в Петербург:
«Вот тебе сочинения Василия Львовича и письмо, которое ты желал иметь»[564].
Вскоре после выхода книги в свет В. Л. Пушкин отправил ее в Кишинев племяннику, который, как мы помним, интересовался ее изданием. (Хочется верить, что книга эта сохранилась, но местонахождение ее пока неизвестно.) Как оценил «Стихотворения Василия Пушкина» Александр Пушкин? На этот вопрос мы ответим в следующей главе, где речь пойдет о взаимоотношениях дяди и племянника в годы ссылки А. С. Пушкина.
Глава одиннадцатая ДЯДЯ НА ПАРНАСЕ И ПОЭТ-ПЛЕМЯННИК