Веселая, резвая и беспечная красавица шестнадцати лет подозревала о тайной склонности сочинителя. Василий Львович создал прелестный образ юной московитянки, как назвал он ее:
«…Зюльмея, живая Зюльмея, будучи резвее всех подруг своих, поймала прекрасную бабочку, которую всем показывала с тайным восхищением. „Ради Бога, пусти на волю бедного насекомого, — сказала Азема, дочь моего дяди, — это эмблема непостоянства, а непостоянство для меня ужасно“. — „А мне кажется, — воскликнула Зюльмея, — что бабочка — эмблема удовольствия“. Эти слова, произнесенные с живостью, привели меня в трепет» (185).
Конечно, бабочка — символ непостоянства, суетности. Между тем у масонов бабочка обозначает Психею — душу, бабочка — знак бессмертия души. О бабочках и мотыльках писали в своих стихах и В. В. Капнист, и М. М. Херасков, и Г. Р. Державин.
В рассказе В. Л. Пушкина — разлука, встреча уже с замужней возлюбленной, их объяснение и… завершение повествования на самом интересном месте, потому что «все слова прибраны», заданный предмет дописан.
Кто же была та, что внушила Василию Львовичу первое чувство? Имя ее матери обозначено в тексте буквою «С», имя ее мужа — буквою «Н». Оставляем для любопытных изыскателей поиски прототипа утаенной любви московского стихотворца. Быть может, это баронесса Екатерина Александровна Строганова (она была тремя годами моложе В. Л. Пушкина), вышедшая замуж за Ивана Александровича Нарышкина, который был пятью годами его старше? Кто знает… Но сейчас хотелось бы обратить внимание на другое: рассказ о первой любви Василия Львовича интересен нам потому, что в нем создан его автопортрет в молодые годы:
«Если пленительная Зюльмея никогда не существовала, как то вероятно, ибо повесть не есть история, то по крайней мере я представил себя таким, каким был в молодости и не перестал, кажется, быть и в теперешних моих летах, когда все мечты исчезают» (191).
Вспоминая накануне дня своего рождения свою первую любовь, Василий Львович пишет об искренности, нежности первого чувства, которое побуждало его писать и прозу, и стихи — неотправленные письма к возлюбленной он читал с восторгом брату, единственному поверенному своего сердца; на стене домика, давшего ему приют во время грозы, он «писал… стихи и прозу в честь Зюльмеи».
Повесть «Любовь первого возраста» сохранила для нас ценные свидетельства самого В. Л. Пушкина о его первых шагах в свете, о первых стихотворных опытах:
«…пустившись в блистательные общества, я стал не так робок и начал приобретать ту светскость, которой только научаются, можно сказать, в обращении с знатными и придворными. Всегда любил я поэзию и всегда ею занимался. Граф Стр.***, князь Бел***, графы Сег*** и Коб***, княгиня Д*** и графиня Ш*** читали стихи мои с обязательным снисхождением и позволяли мне участвовать в их забавах. Тогда в обыкновении были благородные спектакли, я играл комедию с лучшими актерами, каких могло только произвести хорошее общество. Это образовало мой вкус и научило меня с приятностью изъясняться» (188).
Кто они? Граф Строганов? Князь Белосельский-Белозерский? Графы Сегюр и Кобленц? Княгиня Дашкова или княгиня Долгорукая? Или, быть может, княгиня Дондукова? Графиня Шереметева или графиня Шувалова? Или графиня Шуазель?
В повести упомянут не только брат, но и мать, и сестры, и Дядя В. Л. Пушкина.
И еще сказано о его поездке в Петербург, о поступлении в военную службу. Но это уже другая страница его биографии.
Глава вторая СЕРЖАНТ ГВАРДИИ: «И Я, И Я ПИИТ»
1. Смерть отставного артиллерии подполковника Л. А. Пушкина
В «Списке именном лейб-гвардии Измайловского полка господам штаб и обер офицерам и капралам» 1783 года, хранящемся в Москве в Российском государственном военно-историческом архиве, названы сержанты 3-й роты Василий Пушкин и Сергей Пушкин: «за комплектом. Из дворян. Служба их: в армии — 1773 г.; в гвардии — 1775; в нонешних чинах — 24 ноября 1777 г.»[59].
Василий и Сергей Пушкины, как некогда и их батюшка, с малолетства были записаны в военную службу. Это было в обычаях того времени, дело обыкновенное. Петруша Гринев, герой «Капитанской дочки», простодушно рассказывает о том, что хорошо знал автор повести по семейным историям военной службы отца и дяди: