Последовал ли в дальнейшем Иосиф Виссарионович мартышинскому совету? Сомневаюсь. Василий не зря жаловался на отсутствие толковых воспитателей. Таких, что могли бы воспитывать и обучать незаметно, творчески, без навязчивой опеки Каролины Васильевны, без приторной ласки Анны Сергеевны, но пограмотнее рязанского милиционера, чьи интересы ограничивались водкой и бабами. Отец, человек по складу характера авторитарный и подозрительный, вряд ли проникся идеей «систематического, но незаметного контроля» над успеваемостью и поведением сына.
Спецшколу № 2 Василий так и не закончил. Он раздумал быть артиллеристом. Увлекла гораздо более романтическая профессия летчика. Василия всегда манила скорость.
В НЕБО!
Вместо последнего класса средней школы Василий Сталин осенью 1938 года пошел в Качинскую краснознаменную военную авиационную школу имени А. Ф. Мясникова под Севастополем. Все время пребывания в Каче Василий был «под колпаком» у чинов НКВД. 8 декабря 1938 года нарком внутренних дел Л. П. Берия направил докладную записку на высочайшее имя:
«Товарищу Сталину.
Мною был направлен с письмом к начальнику Ка-чинской авиашколы комбригу т. Иванову сотрудник, который на месте выяснил, что, узнав о приезде Васи, командование школы сделало для него исключение с нарушением общих условий, существующих для курсантов.
По прибытии Васи в г. Севастополь на вокзале его встретили комиссар школы полковой комиссар т. Семенов и работник особого отдела. По дороге в школу Вася сказал т. Семенову: «В этом году в Севастополь должен приехать папа отдыхать и, вероятно, заедет на Качу».
Поместили Васю не в общежитии для курсантов, а в отдельный дом для приезжих, в так называемую гостиницу-школу.
Первые дни питание ему готовили отдельно в комсос-тавовской столовой. Был случай, когда Вася заказал восточное блюдо, изготовление которого не было известно местным поварам, и специально был послан человек в Севастополь, чтобы узнать, как готовится это блюдо.
Три-четыре раза на машине, предоставляемой командованием школы, Вася ездил в Севастополь и Муха-латку, звонил по телефону ВЧ в Москву т. Поскребышеву и в 1-й отдел ГУГБ НКВД.
24 ноября с. г. Вася с начальником штаба школы Герасименко на территории школы катались на мотоциклах (сегодня бы их назвали «рокерами»; картина забавная — полковник вместе с не очень простым курсантом гоняют по двору училища. — Б. С.). Вася упал, получил легкие царапины на лице и руках. По просьбе Васи этот факт Герасименко скрывал от командования несколько дней.
До укомплектования группы Вася занимается с преподавателями индивидуально по теории полетов, изучению материальной части самолетов «У-2» и мотора «М-11», а также по уставу.
В письме, посланном в адрес начальника Качинской авиашколы т. Иванова и начальника НКВД Крымской АССР т. Якушева, мною были даны следующие указания:
а) снять гласную охрану, как неприемлемую, и организовать агентурную охрану с тем, однако, чтобы была гарантирована сохранность жизни и здоровья Васи.
б) внимание и заботу в отношении него проявлять не в смысле создания каких-либо особых условий, нарушающих установленный режим и внутренний распорядок авиашколы, а оказание помощи в деле хорошего усвоения программы школы и соблюдения учебной и бытовой дисциплины».
Сталин не замедлил согласиться с рекомендациями Лаврентия Павловича и направил сыну письмо. Василий ответил на него 15 декабря 1938 года:
«Здравствуй, дорогой папа!
Большое спасибо за письмо. Я живу хорошо. Занимаюсь много и пока успешно (на сей раз не лукавил! — Б. С.). Товарища себе нашел, некоего Мишу Лепина, очень хорошего и умного парня.
Думаю подать заявление в партию. Придется много готовиться, но ничего, думаю, что примут (и не ошибся — в 39-м стал кандидатом, а в 40-м — членом ВКП(б)! — Б. С.).
Вообще экивем очень хорошо и весело. Приехало новое пополнение курсантов, и все из Москвы. Пятнадцать человек. Погода у нас испортилась. Дуют очень сильные северные ветры, но пока погода летная и я летаю.
До свидания, папа.
Твой Вася Сталин».
Не знаю, перевели ли Васю на курсантские харчи, переселили ли в общежитие, но в авиаучилище он учился гораздо лучше, чем в спецшколе № 2.
Успехи Василия подтверждаются уже первой его летно-строевой характеристикой, представленной 17 февраля 1939 года начальнику секретариата Сталина А. Н. Поскребышеву за подписью начальника Управления ВВС РККА командарма 2-го ранга А. Д. Локтионова: «Политически грамотен. Предан делу партии Ленина — Сталина и нашей Родине. Живо интересуется и хорошо разбирается в вопросах международного и внутреннего положения. Хороший общественник, активно участвует в общественно-комсомольской организации звена. Самокритичный, несколько резковат в быту с курсантами. Вообще с курсантами уживчив и пользуется хорошим авторитетом.
Теоретически успеваемость хорошая. Может учиться отлично, мало оценивает теоретическую учебу, особенно систематическое изучение предмета. Любит учить «залпом» — сразу, не усидчивый. Летным делом интересуется. Летать любит. Усвоение отличное, закрепление хорошее, недооценивает «мелочей» в технике пилотирования, вследствие чего допускает отклонения в полете, которые после серьезного решительного замечания изживает и не допускает в последующих полетах.
Воинская дисциплина хорошая, имел ряд нарушений в начале обучения: опаздывание в Учебно-летное отделение, выход на полеты небритым, пререкание со старшиной группы, стремился оправдать их объективными причинами. В последнее время резко улучшилась дисциплина, откровенно признает и охотно изживает недостатки.
Общая оценка техники пилотирования отличная. Усвоение по элементам: взлет — отлично, набор высоты — отлично. Нормальный профиль посадки усвоил отлично, движения на посадке плавные и соразмерные. Посадку на колеса выполняет отлично…
Пилотаж любит и чувствует себя на нем хорошо. Осмотрительность в полете отличная. Пилотирует энергично, свободно. В полете инициативный, решительный. На контрольных полетах несколько волнуется.
На неудачи в полете реагирует болезненно, внутренняя досада на себя, особенно в элементах полета, которые уже делал хорошо. Считаю, что курсант т. Сталин к самостоятельному вылету готов.
Имеет на 3-е февраля 1939 года налет: вывозных — 54 полета, 19 ч. 07 м. Контрольных — 12 п., 4 ч, 20 м. Всего — 66 полетов, 23 часа 27 минут…
За время обучения имел приступ аппендицита, требует соответствующего наблюдения. Из элементов полета с трудом усваивает расчет на посадку».
Такая характеристика не может быть липовой. Очковтирательство обойдется себе дороже. Ведь курсанту предстоит летать не на бумаге, а на вполне реальных самолетах, которые порой врезаются в землю вместе с пилотами. Не дай Бог, погибнет курсант Сталин — и полетят головы у всех руководителей училища, если выяснится, что летать на «отлично» Василий Иосифович в действительности не умел. Поэтому инструктора старались вовсю. Главное же, сам Василий почувствовал, что наконец нашел дело по душе. Видно, было у него призвание к небу.
Три дня спустя после первой летно-строевой характеристики, 20 февраля 1939 года, комбриг Иванов послал победную телеграмму в Управление военно-учебных заведений ВВС РККА: «Курсант Сталин Василий сегодня выпущен самостоятельно самолете У-два оценкой отлично». Ее копия в тот же день ушла Поскребышеву. Но Иосифа Сталина мучили сомнения: не дают ли сыну опасных поблажек при освоении летного мастерства. И в тот же день Локтионов, явно по указанию свыше, телеграфирует в Качу Иванову и Семенову: «Лично проверьте, не допускались ли перескакивания в летном обучении при проведении вывозных полетов курсанта Василия С. (фамилию даже командующий ВВС полностью написать боится. — Б. С.).