Балагуру смотрят в рот,Слово ловят жадно.Хорошо, когда кто вретВесело и складно.
В стороне лесной, глухой,При лихой погоде,Хорошо, как есть такойПарень на походе.
И несмело у негоПросят: – Ну-ка, на ночьРасскажи еще чего,Василий Иваныч…
Ночь глуха, земля сыра.Чуть костер дымится.
– Нет, ребята, спать пора,Начинай стелиться.
К рукаву припав лицом,На пригретом взгоркеМеж товарищей бойцовЛег Василий Теркин.
Тяжела, мокра шинель,Дождь работал добрый.Крыша – небо, хата – ель,Корни жмут под ребра.
Но не видно, чтобы онУдручен был этим,Чтобы сон ему не в сонГде-нибудь на свете.
Вот он полы подтянул,Укрывая спину,Чью-то тещу помянул,Печку и перину.
И приник к земле сырой,Одолен истомой,И лежит он, мой герой,Спит себе, как дома.
Спит – хоть голоден, хоть сыт,Хоть один, хоть в куче.Спать за прежний недосып,Спать в запас научен.
И едва ль герою снитсяВсякой ночью тяжкий сон:Как от западной границыОтступал к востоку он;
Как прошел он, Вася Теркин,Из запаса рядовой,В просоленной гимнастеркеСотни верст земли родной.
До чего земля большая,Величайшая земля.И была б она чужая,Чья-нибудь, а то – своя.
Спит герой, храпит – и точка.Принимает все, как есть.Ну, своя – так это ж точно.Ну, война – так я же здесь.
Спит, забыв о трудном лете.Сон, забота, не бунтуй.Может, завтра на рассветеБудет новый сабантуй.
Спят бойцы, как сон застал,Под сосною впокат.Часовые на постахМокнут одиноко.
Зги не видно. Ночь вокруг.И бойцу взгрустнется.Только что-то вспомнит вдруг,Вспомнит, усмехнется.И как будто сон пропал,Смех прогнал зевоту.
– Хорошо, что он попал,Теркин, в нашу роту.
* * *
Теркин – кто же он такой?Скажем откровенно:Просто парень сам собойОн обыкновенный.
Впрочем, парень хоть куда.Парень в этом родеВ каждой роте есть всегда,Да и в каждом взводе.
И чтоб знали, чем силен,Скажем откровенно:Красотою наделенНе был он отменной.
Не высок, не то чтоб мал,Но герой – героем.На Карельском воевал —За рекой Сестрою.
И не знаем почему, —Спрашивать не стали, —Почему тогда емуНе дали медали.
С этой темы повернем,Скажем для порядка:Может, в списке наградномВышла опечатка.
Не гляди, что на груди,А гляди, что впереди!
В строй с июня, в бой с июля,Снова Теркин на войне.
– Видно, бомба или пуляНе нашлась еще по мне.
Был в бою задет осколком,Зажило – и столько толку.Трижды был я окружен,Трижды – вот он! – вышел вон.
И хоть было беспокойно —Оставался невредимПод огнем косым, трехслойным,Под навесным и прямым.
И не раз в пути привычном,У дорог, в пыли колонн,Был рассеян я частично,А частично истреблен…
Но, однако,Жив вояка,К кухне – с места, с места – в бой.Курит, ест и пьет со смакомНа позиции любой.
Как ни трудно, как ни худо —Не сдавай, вперед гляди.Это присказка покуда,Сказка будет впереди.
Перед боем
– Доложу хотя бы вкратце,Как пришлось нам в счет войныС тыла к фронту пробиратьсяС той, с немецкой стороны.
Как с немецкой, с той зарецкойСтороны, как говорят,Вслед за властью за советской,Вслед за фронтом шел наш брат.
Шел наш брат, худой, голодный,Потерявший связь и часть,Шел поротно и повзводно,И компанией свободной,И один, как перст, подчас.
Полем шел, лесною кромкой,Избегая лишних глаз,Подходил к селу в потемках,И служил ему котомкойБоевой противогаз.
Шел он, серый, бородатый,И, цепляясь за порог,Заходил в любую хату,Словно чем-то виноватыйПеред ней. А что он мог!
И по горькой той привычке,Как в пути велела честь,Он просил сперва водички,А потом просил поесть.
Тетка – где ж она откажет?Хоть какой, а все ж ты свой.Ничего тебе не скажет,Только всхлипнет над тобой,Только молвит, провожая:– Воротиться дай вам бог…