В миг. Примерно 300 душ,
А в Кремле *на всю* включили,
Воровской, победный туш.
Генералы суетились,
В ожидании наград,
Смех, веселье, вина лились,
Президент был очень рад.
За победу водку пили,
Президент кривил свой рот,
Вдруг, как бомба! Доложили,
Это был гражданский борт!
Ничего себе, бодяга!
Веселились, значит зря?
Нюрнберг или Гаага?
Пуля? Плаха? Яд? Петля?
Все скукожились и сжались,
Слышен был комар в Кремле,
Генералы обмарались,
Президент был в их числе.
Завизжали в диком страхе,
Колотун все члены бьёт,
Поздно рвать свои рубахи,
Трибунал вас гады ждёт!…
Угасала зорька тая,
Подступала ночи тень,
Душа пела, как шальная,
Вновь рождаясь, каждый день.
Поработали на славу,
На руках мозолей след,
Дед сказал: Люблю Любаву,
Так скучаю, спасу нет!
Уезжали мы из рая,
Кто из нас кому помог?
В огороде, у сарая,
Красовался сена стог.
Меж полей дорога вьётся,
Перелески тут и там,
Тёркин ждёт, и мы вернёмся
И расскажем о нём Вам.
Глава 7. Раскол
*А всего иного пуще
Не прожить наверняка-
Без чего? Без правды сущей,
Правды, прямо в душу бьющей,
Да была б она погуще,
Как бы ни была горька*.
Рада бабка, рад и дед,
Поят резким квасом,
Где обещанный обед?
Рябчик с ананасом!
Мы приехали к ним просто,
Огонёчка в душу влить,
Или надо ждать погоста,
Стариков чтоб навестить?
Чтоб жалеть потом ночами,
Укорять себя, ругать,
И с бесстыжими очами,
Оправдания искать.
Старики всегда всем рады,
Прям маёвка на дому,
Для них нет милей услады,
Быть полезным хоть кому.
Им в отраду смех в ограде,
Вавилон и кутерьма,
Гости в доме им награда,
Гость из дома – дом тюрьма.
Тишина в нём – боль зубная,
Мысли словно на духу,
Где ты, рыбка золотая?
Скинуть с плеч годков труху.
Ухватить былую нитку,
Одолеть свою печаль,
Вот и ходят за калитку
И с тоскою смотрят вдаль.
Не везёт ли дочка внучку,
Не везёт ли внука сын,
Покормили б вместе Жучку,
И сходили б в магазин.
Бабка б с ночи суетилась,
И крестила образа,
И спокойствием светились,
Её добрые глаза.
Но не шлют дети открытку,
И душа не хочет петь,
Выйти что ли за калитку,
Ещё разик посмотреть?..
Шум и гам в усадьбе деда,
Скажем малый сабантуй,
Всё готово для обеда,
Хочешь, пей, а хочешь, жуй.
Во дворе на стол собрали,
Что купили, что нашли,
Водку с погреба достали,
Тут соседи подошли.
Разговоры потянулись,
Что и как и где нашёл,
Дружно люди улыбнулись,
Когда дьяк во двор вошёл.
В селе дьякон был в фаворе,
Нёс он правду жития,
Коль случилось с вами горе,
Будет плакать, как дитя.
Чтоб помочь, пройдёт дороги,
В бурю, в снег – ему не лень,
Обивать будет пороги
И молиться каждый день.
Ради корысти иль страха
Свою душу не продаст,
И последнюю рубаху,
Дьяк мирянину отдаст.
Дед Василий суетится,
Тащит дьякона *на чай*:-
Отче, грех тебе поститься,
Православные мы чай.
Дьякон понял с полуслова,
Любе в шутку пробасил:
–Мне бы к чаю миску плова,
Я не лишнего спросил?
У стола остановился,
–Мир миряне вам сказал,
Шапку снял и поклонился,
Трижды всех облобызал.
Под стул бросил свои шмотки,
Осенил себя крестом,
И налитый стакан водки,
Выпил бравым молодцом.
Бог простит, – сказал он тихо,
Расстегнул свой малахай,
И рукою махнул лихо: -
Дед Василий, наливай!
Полчаса и дьяк набрался,
Клялся в дружбе, обнимал,
Безмятежно улыбался,
Всех крестил и целовал.
Запрягайте хлопцы кони,-
Выделялся дьяка бас,
Громко хлопал он в ладони
И пускался лихо в пляс.
Потом вдруг остановился,
Глаза брызнули огнём,
И к народу обратился:-
С каких пор мы так живём?
Как? А так, всю жизнь в обмане,
Словно свиньи и зверьё,
При пустом всегда кармане,
Кругом дикость и ворьё.
Жадность, тупость, балом правят,
Зависть, подлость здесь в цене
Попы ложью правду травят,
И пытают на огне.
Власть народу кости мелет,
Поп советует – молчи!
Духовенство мягко стелет,
А на деле палачи.
Вы, друзья меня простите,
Коль худое скажет дьяк,
Встретив, взглядом не корите,
Ныне пьяный я дурак.