Он рассказал, что знаменитый рабочий Василий Васильевич не только жив и здоров, не только выполняет по две нормы в день, а ещё и на самокате катается по заводу. «А всё оттого, что мы гоним врага прочь от Ленинграда и наши мальчишки стали получать вдоволь хлеба» — так закончил корреспондент.
ПОСЛЕ ВОЙНЫ СОЛДАТЫ ВЕРНУЛИСЬ ДОМОЙ
Они построили новые здания вместо развалившихся от снарядов и бомб.
Заводы, которые в военное время шили солдатские сапоги, снова начали шить детские сандалии.
Вместо гимнастёрок на фабриках стали шить платья.
А вместо снарядов на заводах стали выпускать кастрюли, ложки и вилки и… детские игрушки.
Завод Василия Васильевича вместо пулемётов снова начал делать полиграфические машины для печати детских книг и журналов.
ПРИГЛАСИЛИ ВАСИЛИЯ ВАСИЛЬЕВИЧА НА ВСТРЕЧУ
Не раз он встречался с пионерами, с молодыми рабочими, по телевидению выступал, а всегда волнуется. Хоть прошло после войны уже много лет, а не может Василий Васильевич спокойно о ней думать.
И в этот раз волновался тоже.
Стал привинчивать ордена к пиджаку — чуть не уронил. Стал медали надевать — чуть пальцы не исколол.
А встреча была очень торжественная. Василия Васильевича пригласил сам консул Германской Демократической Республики.
Пришёл в консульство знаменитый советский маршал, который в начале войны был молодым генералом, пришёл известный учёный.
— Правительство Германской Демократической Республики награждает ленинградского рабочего Иванова Василия Васильевича золотой медалью, — объявил консул.
И все гости в зале сразу зааплодировали.
— Люди моей страны просили передать Василию Васильевичу большое спасибо. Он делает хорошие полиграфические машины. С помощью этих машин в нашей стране печатают красивые журналы и книги.
В конце встречи подошёл к Василию Васильевичу знаменитый маршал.
— Я ведь тоже хочу вам спасибо сказать, давно уже вас искал. Меня во время войны ваш пулемёт «Максим Ленинградский» много раз выручал. Рвутся фашисты к нашим окопам, а тут их ваши пулемёты встречают.
Ехали они потом вместе домой — знаменитый ленинградский рабочий и знаменитый маршал — и всё вспоминали те, военные годы.
ЧЕРТЁЖ НОВОЙ ДЕТАЛИ
Такой чертёж Василий Васильевич всегда рассматривает внимательно.
Для постороннего человека чертёж — просто непонятные линии на бумаге.
А Василий Васильевич посмотрит на чертёж — и уже видит готовую деталь: где у неё какие отверстия и насколько красива в ней линия изгиба. А потом взглянет на кусок металла — на заготовку — и представит весь план работы: с чего начать, как что дальше делать, чтобы из заготовки получилась нужная деталь.
Иногда чертёж не нравится Василию Васильевичу.
Так было и в этот раз. Начальник цеха уже не спорит, а зовёт скорее конструктора.
— Придите, пожалуйста, в цех, у Василия Васильевича замечания к чертежу.
Пришёл конструктор.
— В чём дело, Василий Васильевич? Разве чертёж сделан неправильно?
— Чертёж-то правильный, да деталь слишком сложна. Я, конечно, могу и такую отфрезеровать. Только вы посмотрите: если это отверстие сделать чуть иначе, а обработку начать не оттуда, а вот отсюда, — и Василий Васильевич нарисовал на бумаге, как лучше сделать, — то деталь будет намного проще делать, а качество её не ухудшится. И на каждую деталь уйдёт на десять минут меньше. А за смену я больше часа сэкономлю.
Выслушал конструктор внимательно Василия Васильевича и покачал головой.
— Это деталь к самой новой полиграфической машине, Василий Васильевич. Тут всё надо подсчитать по сложным формулам, проверить. Вы конечно в прошлый раз нам правильно подсказали, но тогда и случай был простой.
— Я с вами согласен. Вы пока проверяйте, а я буду другую деталь делать, чтоб время зря не уходило.
Пришёл конструктор в своё конструкторское бюро, достал справочники, сел за расчёты.
Считал он до обеда, много страниц исписал формулами и кончил лишь к вечеру.
Прибежал в цех к начальнику.
— Где Василий Васильевич?
— На своём месте, как всегда. Работает.
Побежал конструктор по цеху.
— Василий Васильевич! Всё правильно вы сказали, большое вам спасибо. Как же вы так узнаёте сразу? Интуиция у вас, металл сердцем чувствуете.
— И сердцем чувствую и головой. У меня ведь тоже учебники дома есть. А разных таких деталей — сколько я за жизнь сделал!