ПО РАДИО СКАЗАЛИ, ЧТО НАЧАЛАСЬ ВОЙНА
Василий Васильевич играл в это время в ножички на лугу около дворца.
Ему оставалось два раза воткнуть нож в землю, и он бы победил.
И тут на все Кировские острова строгим голосом заговорило радио, прикрученное на крыше.
— Игра окончена, — сразу сказал Василий Васильевич.
— Давай доиграем, — просили его приятели, — так нечестно — сам выигрываешь и сам бросаешь.
Они думали, что война — это пустяки. Завтра наши прогонят прочь фашистов, и всё будет в порядке. У Василия Васильевича несколько лет тому назад погиб отец на границе, в бою. Он знал, что такое война.
— Давай доиграем, — снова попросили приятели, — нечестно ведь бросать игру.
— Честно, — ответил Василий Васильевич, — потому что началась война и теперь играть некогда.
Он побежал в военкомат. Из военкомата отправляли добровольцев на войну.
«Дадут винтовку с патронами — и я тоже пойду воевать», — мечтал Василий Васильевич.
По коридору военкомата ходили взрослые серьёзные мужчины и на Василия Васильевича внимания не обращали. Он пробовал заговорить с ними, но его не слышали.
В садике у дверей тоже сидело человек двадцать взрослых людей.
Потом к садику подъехал грузовик. И тогда один из людей на улице скомандовал:
— Становись!
Все сразу вскочили со скамеек и выстроились на дорожке у клумбы.
Командир сделал перекличку, а потом те двадцать быстро запрыгнули в кузов, и грузовик поехал.
«Надо было с ними ехать», — спохватился Василий Васильевич. Он снова вернулся в коридор военкомата.
— Ты отца ищешь, мальчик? — спросил его пожилой командир.
Василий Васильевич сразу понял, что пожилой — здесь главный.
— Нет, я сам пришёл. Отправьте меня на войну.
Больше всего Василий Васильевич боялся, что командир станет над ним насмехаться.
Но командир не засмеялся, а серьёзно спросил:
— Что такое война, ты знаешь?
— Знаю, у меня отец погиб в бою, на границе.
— Хоть двенадцать-то тебе исполнилось?
«Мне шестнадцать», — хотел соврать Василий Васильевич, но сказал честно:
— Четырнадцать.
— Я тебя запишу, и адрес твой тоже запишу, — ответил командир. Он в самом деле раскрыл блокнот и чёткими буквами стал записывать адрес общежития. — Если понадобишься, мы тебя вызовем. А пока иди назад и делай всё для того, чтобы мы быстрей разбили врага.
ЧЕРЕЗ ДВА МЕСЯЦА
Вражеские войска приблизились к Ленинграду.
Дети, старики и женщины с небольшой поклажей уезжали в тыл — далеко на Урал и в Сибирь.
Туда не могли долететь фашистские самолёты, там можно было жить спокойно, не бояться бомбёжек. Это называлось эвакуацией.
Оставались защитники. И те, кто требовались городу.
Василий Васильевич не уехал.
Он уже работал на станке в цехе.
Станки делали для взрослого роста, а вовсе не для детей. Когда Василий Васильевич пришёл в первое утро в цех, начальник сказал обиженно:
— Я просил рабочих, а они детей присылают. Иди-ка ты, мальчик, назад, не возьму я тебя, здесь не в игрушки играют.
Василий Васильевич сначала не уходил, он стоял у стены и надеялся, что начальник передумает.
«Только бы разрешил встать к станку, я бы показал, что я тоже умею работать!» — думал про себя Василий Васильевич.
Но начальник снова посмотрел на него и вдруг прикрикнул:
— Не торчи под ногами, а то заденут! Я сказал: иди, не мешай людям работать.
Василий Васильевич повернулся и тихо вышел во двор.
Во дворе дул сильный ветер и лил дождь. Стоять там было неудобно. Мимо шли взрослые рабочие люди и что-то про него говорили.
Близко был ещё один цех, там тоже работали на станках.
«Вдруг там возьмут», — подумал Василий Васильевич и пошёл туда.
Он стоял у дверей и смотрел, как работают на станках люди.
В углу около фрезерного станка никого не было.
«Вот бы мне туда, — думал Василий Васильевич. — Я бы те два ящика приставил, на них бы встал, включил станок и заработал бы вовсю».
— Ты кто такой? — спросил его мастер. — Из ремесленного?
Василий Васильевич даже вздрогнул — так неожиданно мастер к нему подошёл.
— Из ремесленного, фрезеровщик. Я работать пришёл.
— Куда ж я тебя поставлю, ведь тебе до станка не достать, — засмеялся мастер. — Ну и присылают!