Сейчас рассматривая изумрудную зелень соседских лужаек, я будто видела всё в первый раз. Нет, ничего не изменилось, и по облакам не побежали розовые пони, но синева неба и зелень полей и лесов стала ярче и будто переливалась миллионами оттенков.
Вот и две каменные стелы с висящей на железных кольцах деревянной фреской в виде дубовой рощи и выбитые на ней жестью слова: «Царские дубы». Да, понимаю. Пафоса многовато, но так захотела маменька, а это веская причина. Автомобиль проехал ещё около километра по широкой дубовой аллее вымощенной крупным булыжником и упёрся в кованые ворота. Дима нажал на одну из кнопок на панели у руля и ворота открылись. Мы ехали через парк, который мама гордо именовала Малым, потому как за особняком был ещё один раза в три больше с домиками для гостей скульптурами, фонтанами и озером. Да, у нашей семейки было собственное озеро.
Я смотрела в парк, вспоминая своё странное детство. С шести лет нас учили всякой непонятной чепухе. Началось всё с правил этикета и иностранных языков, которых, кстати, было четыре! Потом прибавились естественные науки, конный спорт и стрельба из лука. Последнее было обязательным!
Стрельба из лука – семейный вид спорта. Все женщины семьи Царёвых испокон веков, ну и так далее. Вот и мы тоже стреляли по мишеням в Большом парке возле озера, иногда сбивая на спор мелкие яблочки с какой-то ужасно дорогой декоративной маминой яблони. И влетало за это всем.
Бентли объехал фонтан и остановился. Особняк родителей в детстве казался мне сказочным дворцом. Двухэтажный, из белого камня, с двумя остроконечными башенками и широким крыльцом с симметрично расположенными лестницами. Когда Дима учтиво открыл мне дверь, я к своему удивлению увидела на крыльце маму и какого-то крупного мужчину, разглядеть которого не давала декоративная растительность.
– Иванна! Ну, наконец-то! Сказать честно меня не удивило, что вся эта история произошла именно с тобой! – приветливо встретила меня маменька. – Все уже собрались в гостиной, мы с отцом должны сообщить вам нечто очень важное, – всё это Изольда Ромуальдовна изливала на меня, пока я поднималась по лестнице.
Когда же я поравнялась с родительницей, то чуть челюсть на пол не уронила. Рядом с мамой стоял, подкручивая свои напомаженные усы, господин Учёный!
– А этот что тут делает? – от удивления я забыла все правила приличия.
Маменька сердито сдвинула идеальные брови и глянула на меня волком:
– Иванна, где твои манеры! Константин Константинович – поверенный твоего отца! Он уже много лет занимается всеми юридическими делами нашей семьи.
Вот так-так! Я вновь глянула на медовую физиономию Учёного и чуть не взвизгнула. На месте холёного мужского лица, переливаясь гладкой чёрной шерстью, красовалась симпатичная кошачья морда с торчащими в стороны усами и бровями и такими мягонькими ушками, что сразу захотелось их пощупать. Увидев моё перекошенное лицо, маменька и этот кошак ничуть не удивились.
– Думаю, что она меня видит, – растягивая слова, сказал Учёный и затрещал, как двигатель старого мотоцикла.
Маменька на это ничего не ответила, а лишь энергично кивнула головой с умопомрачительной укладкой и, схватив меня за руку, потащила в гостиную. Я же была в таком шоке, что даже не сопротивлялась.
В гостиной развалившись на диванчике при полном параде, восседали сёстры, напротив них в креслах сидел папа и ещё один незнакомый мне тощий мужик в сером клетчатом костюме – сущий Коровьев из «Мастера и Маргариты». Когда мы с мамой и кошаком-Ученым вошли в комнату все уставились на меня с осуждением, даже отец, у которого я надеялась получить поддержку.
Маменька глазами указала мне на место рядом с сёстрами на диване, а сама расположилась в свободном кресле рядом с отцом. Кошак же вальяжно прошёлся по комнате и, остановившись возле камина, надел на свой умилительный розовый нос пенсне и достал из кармана жёлтый от старости лист пергамента.
– Итак, уважаемое семейство Царёвых и вы, господин Лешачков, предлагаю перейти сразу к делу. Не смотря на то, что процедуру приходится проводить на четыре дня раньше, чем планировалось, мне всё же удалось всё подготовить, – это вступление я слушала в пол уха, разглядывая мягкие лапы и довольно объёмный чёрный хвост с белым пятнышком на конце.
Разглядывала и не понимала: неужели никто больше этого не видит? Или они тут все того, пока меня не было?
Кошак продолжал свою речь, помахивая хвостиком и периодически окидывая мою персону насмешливым взглядом золотисто-зелёных глаз.
– Уважаемый Назар Борисович, в связи с тем, что ни одна из ваших дочерей не вышла замуж до тридцати трёхлетия старшей из сестёр, сегодня будет проведен ритуал Выбора суженного. По традиции я, как гарант безопасности вашего рода, обязан провести этот ритуал и заверить его результаты!
Чего? Это он сейчас о чём вообще? Какой ритуал? Какой суженный? Я только жить начинаю! Нет, так не пойдёт! Паника в душе нарастала с каждой минутой.
– Я так понимаю, вы говорите о замужестве? – прервала я речи Учёного.
Маменька сердито зыркнула в мою сторону, а кошак закивал.
– Но я не хочу замуж! Тем более что выбирать, я так понимаю не мне, а вам! – я сердилась всё больше.
Столько сил положила на то, чтобы жить свободно, как я хочу, а они решили в одно мгновение всё разрушить! Ещё и неизвестно, кто мне в мужья достанется! Ну, уж дудки!
– Прекрати немедленно! – мама даже встала со своего места. – Из-за тебя пришлось всё организовывать в спешке! Вечно свяжешься непонятно с кем! Хорошо, что Константин Константинович нам всё рассказал! Он, между прочим, крайне рискует своей репутацией, спасая тебя от участи хуже которой и быть не может!
Это она о чём вообще? О Кеше? Так я ещё и не решила до конца, что с ним делать и к тому же всё у нас с ним не так плохо было, и… Такая тоска меня накрыла, захотелось быстренько свалить из родного гнезда и увидеть Кешу. Как он там? Страдает, поди, без меня!
– Вот видите, Изольда Ромуальдовна, он уже на ней метку поставил. Если сейчас не вмешаться, то всё пропало! – серьёзно заявил кошак, глядя на меня.
Вот ведь предатель! Сам у Кеши кофеи распевал, а тут хочет нас разлучить! Ещё и ритуал какой-то придумал! В глубине души я ощущала, что и тоска и злость были навязанными мне чувствами, но возмущение от того, что кто-то хочет управлять моей судьбой, были лично моими.
Маменька артистично упала в кресло и махнула белой ручкой, призывая Учёного продолжать. Кошак внимательно осмотрел присутствующих, задержав взгляд на мне, покачал головой и развернул пергамент:
– Согласно договору между родом Марьи Искусницы и родом Кощея Бессмертного, все потомки великой мастерицы должны скреплять себя узами брака до достижения тридцати трёх лет старшей из трёх сестёр. В противном случае, потомки Навьего правителя могут претендовать на жизнь и свободу той из сестер, что не связана узами брака и не имеет брачной защиты, – торжественно зачитал усатый.
Это что получается, а? Срочно пора вызывать неотложку. Какая Марья Искусница? Какой к лешему Кощей Бессмертный? Я осознала, что хихикаю вслух, когда все присутствующие, в том числе и сёстры, гневно посмотрели в мою сторону. Они-то, почему молчат? Всем довольны?
– Иванна, я и не ждала от тебя другой реакции! – разочаровано сказала мама. – Если бы ты больше времени проводила с семьёй, то сейчас всё это не казалось бы тебе странным! Если ты откажешься участвовать в ритуале, то попросту умрешь! Иннокентий Кощеев выпьет твою жизнь, хоть мы и способны держаться гораздо дольше обычных людей и нас можно подпитывать энергией, но и мы не вечны.
Я, улыбаясь, хлопала глазами и пыталась рассмотреть лицо отца, который опустил голову и молчал.
– Назар! Она ждет, что ты ей что-нибудь скажешь! Мне она не верит!
Маменька вновь включила актрису и откинулась на спинку кресла.
– Ты должна защитить себя, Иванна! – грустно глядя на меня, сказал отец и вновь отвел взгляд.