Мы дружно припали к двери. Серж то и дело цокал да охал. Несомненно, слышал он лучше, чем мы с Соловушкой.
– Ну, я ему сейчас! – прошипел волчара и, увидев наши вопрошающие лица, добавил: - Он Царю сказал, что такого сборища кретинов ещё не видал в своей жизни!
Я непонимающе уставилась на волка:
– Так, а кретины Царю зачем? – стараясь не захохотать, спросила я.
Соловей же опять заржал, закрываясь рукой.
– Знамо дело зачем! – свирепо глядя на дверь, заявил Серж. – Несмеяну рассмешить, конечно! Нашли клоунов!
Я так и опешила. Я вроде как сама без пяти минут царевна, и должна сейчас развлекать какую-то разбалованную мадам? И тут я опять почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, но на этот раз он был не злой, а какой-то печальный и боязливый. Оглянувшись, я никого не увидела.
Тем временем, Соловушка пытался успокоить возмущённого Сержа, объясняя ему простую истину: они со стражником в разных весовых категориях.
– Запомни, Иванна, если рассмешим эту девицу, так ты полцарства и прочее не бери! Лучше артефакт у Гороха потребуй! – обратился ко мне Соловей, и я заинтересовано навострила уши.
– Какой такой артефакт? – вот зачем мне оно, а нет, любопытство гложет.
Разбойничек задорно усмехнулся:
– Шапка-невидимка. Она тебе очень пригодится, а если Горох жадничать начнёт, ты ему слово дай, что вернёшь чудо-вещицу после того, как Васю выручишь.
И тут я не удержалась от вопроса, который давно на языке вертелся:
– Скажи, а ты тоже Васю с детства знаешь?
Соловей усмехнулся и подмигнул:
– Вообще-то нас друзей детства четверо …
Дослушать его я не смогла, кто-то настойчиво тащил меня за рюкзак, который я держала в руке. Когда же я разглядела нахала, то расплылась в улыбке. Более мимимишного существа я не встречала. Маленькое, зелёненькое, как огурец с жёлтыми подпалинами, это создание напоминало смесь котенка и зайчонка: ушки длинные, глазки игривые, мех мягонький и на солнце переливается. А ещё у неведомой зверушки был пушистый, как у белки хвостик.
Эта радость любителя анимэ маленькими лапками с такими же малюсенькими пальчиками настойчиво рылась в моём походном рюкзаке, вываливая на пол всё, что попадалось под руку. Каждый предмет малышка разглядывала с интересом и пробовала на вкус, а потом, осознавая, что достала что-то несъедобное отбрасывала подальше. Я будто загипнотизированная стояла и смотрела на это чудо.
– Ты что ей позволяешь? – удивлённо спросил Серж, и я очнулась. – Это же Грустяшка! Питомец Лешачкова! Он её уже лет семь как потерял! Вот уж не думал, что она тут поселилась!
Пока волчара размышлял вслух, эта коварная зелёная мимимишка достала из рюкзака зеркальце, которое мне для связи с внешним миром дал отец. Увидав в зеркальце своё отражение, Грустяшка заулыбалась и начала корчить рожицы. До чего же она миленькая!
– Иванна, хватит на неё слюни пускать! Это же из-за неё Несмеяна в депрессию впала! Уже лет семь как…
А я смотрела и не могла поверить, что из-за такой лапочки кто-то может загрустить! Пока я пребывала в состоянии глубокой влюблённости в это чудо чудесное, Соловей собирал вещи и укладывал обратно в рюкзак. Когда же он попытался забрать у малютки зеркальце, она его отдавать отказалась.
Соловей настойчиво рванул зеркало на себя, и отобрал бы, если бы в этот момент резные двери не отворились. Наш бровастый богатырь вернулся, чтобы предъявить нас Гороху. В этот момент Соловушка отвлёкся, и Грустяшка куснула его за палец и рванула в тронный зал вместе с моим зеркалом.
И тут началось. Представить нас Царю стражник не успел. Да он даже пикнуть не успел! Азартный Соловей ворвался в зал, сшибая этого местного Илью Муромца, Серж понёсся следом, я решила, что лучше мне тоже поторопится, а то эти удальцы и дворец разнесут – не заметят. Ловко переступив через распластавшегося стражника, я поняла, что опоздала.
Грустяшка скакала по огромному уставленному яствами столу, тут же неподалеку на столе лицом в салате лежал не справившийся с управлением Соловушка. Серж, продолжавший преследование решил притормозить воровку блестяшек, бросив в неё пирожное, но попал в какого-то мордатого мужика в парчовом халате. Мужик, недолго думая бросил в серого стрелка копчёную свиную ногу, которую Серж поймал зубами на лету. Гости ошалевшие от происходящего почему-то решили, что бросаться едой очень круто. Хорошо, что я стояла в стороне! Как же это всё прекратить? Горох нам точно всем бошки поотрубает!
Я собрала волю в кулак и тут увидела у ближайшей стены чью-то увесистую дубину! Схватив этот бесспорный аргумент, я заорала, что есть мочи:
– А ну-ка все прекратили швыряться едой! – и добавила пару весомых нецензурных эпитетов для устрашения. – Я сейчас вам тут всем устрою Кузькину мать!
Все застыли. Грустяшка на лбу у Гороха вместо короны с зеркальцем в мимишных лапках, Горох с перемазанным кремом лицом – видать, в него уже успели попасть, Соловушка в салате, которому ради смеха добрые бояре обстреляли закусками пятую точку, Серж, жующий свиную ногу, и перепачканные различной снедью придворные. М-да. Приплыли, теперь нам точно капут!
И тут, словно гром среди ясного неба! Под сводами тронного зала раздался такой хохот с приохиванием и прихрюкиванием, что все невольно обернулись в ту сторону, откуда шёл звук. Царевна Несмеяна вся в торте и с виноградной гроздью на голове надрывала животик так, что стены дрожали. Я оглядела свежим взглядом всё, что творилось вокруг, и присоединилась к ней. Через секунду ржали все. Некоторые даже ножками дрыгали.
Отсмеявшись, я отбросила дубину и подошла к царскому трону. Грустяшка, виновато глядя мне в глаза, после пары ласковых слов забралась ко мне на руки и отдала оклемавшемуся Соловью зеркальце.
Царь Горох, который оказался упитанным мужичком с залысинами и седеющей бородой, нацепил поскорее свою корону и внимательно посмотрел сначала на меня, а потом на моих спутников.
– Ну, Иванна Царёва! Если бы я не знал твоего отца лично, точно бы всех казнил! – смеющимся голосом сообщил он мне эту радостную новость, но я-то понимала, что дело совсем не в папе!
Если бы Царевну не развеселили, то ещё неизвестно, чем бы все закончилось. Повезло нам. Только в народе говорят, что дуракам всегда везёт, как-то это обидно звучит в свете последних событий. А ещё было до слёз жаль прекрасный обед, который эти олухи: Соловей с Сержем уничтожили! Время уже к вечеру, а у меня и маковой росинки не пролетало!
– Так понимаю, что рука Несмеяны тебе не нужна, – и Царь снова заржал.
Я посмотрела на Царевну. А она хорошенькая и совсем не похожа на капризную мадам. Может, Соловью подлянку устроить? Пусть себе женится? Или Сержу, а? Спутники, будто читали мои мысли, и оба отрицательно мотали своими буйными головушками.
– Царевна очень хороша и, несомненно, будь я мужчиной, с радостью бы, но никак, – для пущего эффекта я вздохнула и подмигнула разрумянившейся Несмеяне.
А вот интересно, она теперь имя сменит? Смеяной будет? Или просто Яной? О чем я думаю! Горох понимающе закивал и его небольшие карие глаза засверкали любопытством:
– Знать и полцарства тебе ни к чему? – с улыбкой спросил Царь.
Я посмотрела на Соловья и тот ободряюще закивал.
– Мне и пол казны не нужны. Мне бы одну вещицу…
Горох нахмурился и зыркнул недовольно на моих чудиков:
– Это какую?
– Шапку-невидимку, – выдала я и потупила взгляд, потому как лицо у Гороха стало багряным от негодования.
– Это родовой артефакт и я его тебе дать не могу, – нетерпящим возражений тоном сказал Царь.
Вспомнив совет Разбойника, я расплылась в самой милой улыбке:
– Царь-батюшка, да мне насовсем и не надо. Я супруга из темницы выручу и верну! Даю слово наследной Мастерицы, – почему я так сказала, сама не знаю.