Портал привёл нас на большую цветущую поляну, посреди которой стоял удивительный терем. На вид его стены состояли из сплетенных между собой гибких прутьев и напомнили мне садовую мебель из ротанга. Однако это удивительное здание выглядело очень прочным и массивным.
Поляну окружал высокий смешанный лес, тут и там из этого леса выглядывали любопытные звери и птицы. Наиболее храбрые группками расположились вокруг терема и наблюдали. Зрелище было действительно интересным. На поляне вспыхивали и потухали искры порталов, из которых выходили гости, по небу летели драконы, и запряжённые пегасами колесницы, а из небольшого бассейна, который я сразу и не заметила, поднимались на сушу водяные и русалки. Пёстрые наряды и смех – всё также как у обычных людей.
Мимо нас промчалась тройка златогривых коней. Посеребрённая повозка лихо притормозила у крыльца, и из нее вышел мужичок с длиннющей бородой, ростом он был мне по плечи не выше, а борода его была настолько богатой, что он ловко обмотал её вокруг пояса не меньше пяти раз! Он заботливо подал руку стройной девице в шикарном коктейльном платье расшитом изумрудами.
Девица была так хороша, что даже у меня дыхание спёрло. Длинные чёрные волосы волнами струились по её плечам почти до середины бедра, а зелёные глаза в обрамлении густых ресниц были настолько чистыми, что я сразу прониклась к ней симпатией. Заметив непонятную суету в наших рядах, я толкнула Сержа в бок.
– Соловей отказывается идти! – с досадой сообщил волк.
Я глянула на Разбойничка и сразу всё поняла. Соловушка тоскливо глядел на красавицу, а стоило ему перевести взгляд на мелкого бородача, как его кулаки тут же сжались.
– Знаешь, Соловей, решать тебе, но если ты её любишь, то должен хотя бы попытаться! Ты с ней говорил после своего возвращения? С чего ты решил, что она тебя разлюбила? – я понимала, что мои слова вряд ли помогут, но попробовать стоило.
Соловушка сдвинул брови и сурово посмотрел в мою сторону:
– О чём говорить-то? Если бы любила, не пошла бы и всё! – упрямо пробурчал он, а мне захотелось его хорошенечко стукнуть.
– Ты, значит, шлялся неизвестно где, – я повернулась к волку, – сколько, говоришь, его не было?
– Почитай, полтора года, – Серж растерянно хлопал глазами.
Я вскинула бровь и гневно посмотрела на Соловья:
– Да ты того! Оборзел! Полтора года прохлаждался неизвестно где, а девчонка тебя ждала! Небось, и весточки никакой не присылал? – краем глаза я усекла, как Серж утвердительно покивал. – Родители, они же всегда как лучше хотят: видят, мается девка никому не нужная, вот и решили замуж отдать! А он тут вернулся, даже с ней не поговорил и в обиду кинулся! Как баба, честное слово!
По мере того, как я говорила, лицо Разбойничка бледнело и краснело. Ох, последнюю фразу я, наверное, зря сказала!
Соловей вдруг весь ощетинился, нахохлился и помчался в терем, в дверях которого уже пару минут как скрылись Забава и её бородатый жених. Ой, что будет!
– Ну, Иванна! – укоризненно, но при этом с явной насмешкой прикрикнул на меня Серж и, вручив мне мой рюкзак, умчался следом за товарищем.
Вот блин! Ну, почему у меня никогда язык за зубами не держится? Нет, чтобы как-то тихо, мирно всё решить! Теперь устроят тут мордобой!
– Не горюнься! Какая русская свадьба без драки? – подбодрила меня Горыновна, и мне стало совсем совестно.
Невесту Лешачкова жаль, она-то тут не причём! Я бы расстроилась, если бы у меня на свадьбе гости подрались. Ладно, извинюсь перед ней, что уж теперь!
Настроение моё немного подпортилось, хорошо дракоша рядом, с ней мне как-то спокойнее. Только теперь, успокоившись, я заметила, что Грустяшка вновь стала невидимкой. Я чувствовала её маленькое тельце у себя на плече, но такое поведение показалось мне странным. Я думала, малышка понесётся с радостными воплями к своему хозяину, только мы ступим на порог, но нет.
– Настасья Горыновна, а что вы можете сказать о Лешачкове? – спросила я, пока мы шли по роскошному холлу к противоположной двери, ведущей во внутренний двор, именно там будет проходить церемония.
Змейка нахмурила идеальные брови и задумалась:
– Знаешь, здесь не лучшее место, чтобы это обсуждать. С уверенностью могу лишь одно сказать, я новобрачной не завидую, – эти слова прозвучали мрачновато.
Я обернулась: нет ли поблизости ненужных ушей, и склонилась к Горыновне:
– Я волнуюсь из-за Грустяшки. Видите, она снова исчезла. Мне кажется, что она совсем не хочет сюда возвращаться, – быстро зашептала я и замерла – напротив фонтана в мегаобтягивающем золотом платье, переливаясь на солнце, стояла Марьяна.
Мне так захотелось притопить её в этом фонтане, что я еле-еле взяла себя в руки. Точнее Настасья взяла меня в руки, на корню задушив мой порыв. Рядом с этой дрянью стоял Горыныч, они мило о чём-то болтали и не обратили на нас никакого внимания. Где же Вася?
– Так, быстро успокойся, – строго сказала дракоша. – Знаю, о чём ты думаешь, и половина гостей тоже знают и ждут, что ты устроишь скандал. Все охочи до бесплатного веселья, не давай им потешиться за свой счет! – слова Настасьи привели меня в чувство и, оглядевшись, я заметила, что некоторые гости с огромным любопытством смотрят в нашу сторону. Вот же серпентарий!
– Про твою зелёную любимицу всякие слухи ходят. Пока тебя не было, я за ней наблюдала. Она ведь не просто милый питомец! Она сама выбирает хозяина, а когда тот в беде, способна встать на его защиту и наслать на обидчиков грусть-тоску. Да настолько сильную, что попавший под эти чары может вовек в себя не прийти! Ты ей полюбилась, потому что ты вкусная для потусторонних существ, ей с тобой хорошо. Отсюда она не просто так сбежала, но подробностями я не владею, – отвлекая меня от созерцания роскошных форм в золотой обёртке, рассказывала Горыновна. – Тебе решать: отдавать её или нет.
Из дома послышались крики, звук ломаемого дерева и разбиваемого стекла. Не иначе, как Соловушка разминается! Хорошо, что мы стояли в отдалении за красивой композицией из лилий и каких-то незнакомых мне цветов. Во двор, проломив на лету стену, вывалился Соловей, прямо в ноги двум барышням. Даже не посмотрев в их сторону, драчун подскочил на ноги и скрылся за обломками развалившейся стены. Ох, вот я болтушка! Зачем парню голову заморочила?
– Ему давно надо было это сделать, а то ходил, как в воду опущенный. Нет, чтобы с Забавушкой поговорить, – увидев мои мучения, сказала Горыновна. – Поколдовать придётся, – добавила она и, прошептав непонятные мне слова, сделала едва заметный жест рукой.
Стена тут же вернулась в свой первоначальный вид, а гости тихонько зааплодировали. Колдовство не осталось не замеченным, Марьяна отыскала нас своими бархатными глазами, которые я бы с удовольствием… Так, надо считать до десяти, в каком-то фильме видела, герою это помогало контролировать гнев, правда, в конце он всё равно то ли убил кого-то, то ли покалечил…
Прошептав что-то на ухо Горынычу, Марьяна пошла в нашу сторону. Настасья вновь шепнула свое заклинание, и мой рюкзак превратился в миниатюрную сумочку в тон платью.
– На всякий случай, – тихо сказала она. – Не волнуйся, я рядом, – теплая рука дракоши мягко пожала мою ледяную кисть.
В этот момент я была безмерно благодарна Горыновне за поддержку, если бы не она, я бы точно наделала внеочередных глупостей.
Я смотрела, как эта золотая пантера с присущей своему виду грацией лавирует среди гостей, и уверенность в собственной привлекательности вновь меня покинула. Такое уже со мной было в нашу первую встречу, но тогда я прибывала в эйфории после лучшего поцелуя в жизни и гордо наблюдала, как за мою благосклонность сражаются двое шикарных мужчин. В тот вечер уверенность быстро ко мне вернулась, а сейчас… Мой муж мне и не муж вовсе, а жених этой красотки с роскошными формами и тонкой талией. Ну, а я не у дел! Я крепко сжала ремешок сумочки.
– Не знала, что тебя пригласили, а твоих дружков-оборванцев тут и вовсе быть не должно, – сразу выплеснула на меня яд Марьяна.