– Гляди, кто к нам идет! – усмехнулся филин. Василиса глянула на череп, глаза которого засветились ярким светом.
Василиса подняла голову, видя маленького неряшливого старичка с огромной головой. Вся одежа у него была в заплатах, латанная – перелатанная.
– Ой, кошель потерял! Не видала ли ты девица- красная, кошель мой? Покрутись, поищи! – жалобно произнес старичок. Только глаза были лукавыми, а прищур хитрым.
Глава 18. Боли-бошка
– Как там говориться? Когда я ем, я глух и нем! – усмехнулся филин, пока василиса облизывала губы, хватаясь за отставленный посох.
Старичок вился вокруг нее, то охал, то ахал, то за сердце хватался. Выглядел он так, словно нищий. Или отшельник какой-то.
– Да погодь! – буркнул филин. – Ешь быстрее. А то не отстанет!
– Ой, девица – красная! Не стоишь ли ты на кошеле моем! – послышался скрипучий старческий голосок. Был он жалобным и приветливым.
Василиса сжала посох покрепче. Знала она, кто это такой. Стоило только грибы заприметить или ягоды, так всюду он появляется.
– Подойди сюда, дедушка, – ласково заметил филин, сощурившись. – Я быстро твой кошель найду! У меня глаз, как у собаки. И нюх, как у орла.
– Не посмотришь ли ты девица – красная по сторонам. Может, кошель мой заприметишь. А то слаб я стал глазами, – причитал старичок, косясь на посох. Посох засветился, словно предупреждая.
– Так, извини, головокружительный мужик, но место на василисе уже занято. Я его застолбил! А петельку себе на шею накинуть можешь! А то знаю я тебя, вскочишь на спину, петельку накинешь, – гадким голосом филин. – Может, я накину и по лесу повожу, а? А что! Я могу! Так что проваливай отсюда Боли – Бошка! А то башка болеть будет у тебя. Я это быстро организую! А ты ешь быстрее!
– Ой, а кто тут голос подал! – взвинтился старичок, забыв про свой кошель. – Птах какой выискался! Говорливый!
– Смотри, с кем разговариваешь! – неожиданно страшным голосом произнес филин, а старичок округлил глаза и попятился.
Через мгновенье он исчез. Василиса испуганно посмотрела на филина, но тот тут же прокашлялся.
И вроде бы безобидным кажется, а на деле еще как обидеть может. Как расстелится поляна ягодная или грибная, как присядешь собирать, так он тут как тут вьется. Про кошель свой спрашивает. А как начнешь искать кошель, как примешься кругами бегать, так сразу вскочит он на тебя и душить начнет. До смерти редко душит, а вот потом голова болеть будет так, что до дома не дойдешь.
А как приляжешь в траве, так и другая сила нечистая наползет. И вот от них-то точно отбиться не получится.
– Боли – Бошка? – спросила василиса, облизывая губы. Она покосилась на филина, который пристроился, как ни в чем не бывало.
– Он самый, – усмехнулся филин. – Ты гляди, как получилось эффектно! Главное, почти скромно и без пафоса! Так, пойдем дальше! А то придется ночью возвращаться!
Тропинки кончились на грибной поляне, где валялось брошенное лукошко, полное прелых грибов.
– Свеженькое? – поинтересовался филин, заглядывая в лукошко, а потом глядя на нехоженую часть леса. – Трупа рядом нет? Ну и славненько! Пойдем!
Видать, закрутил кого-то, замучил, раз тот лукошко бросил.
Если на поляну еще падал солнечный свет, то дальше лес казался непроглядным мраком.
Под сенью огромных деревьев казалось, что наступил вечер. Ветки так плотно сплелись, изредка пуская солнечные лучи то на старую корягу, то на ствол дерева, то на белый нарядный цветочный ковер, что казались крышей. В падающих лучах света роилась бесчисленная мошкара. Где-то распевали птицы, стрекотали и щебетали на разные голоса, словно устроив перекличку.
Василиса вдыхала запах леса и чувствовала, словно она вернулась домой, в избушку ягини, где прожила всю свою жизнь. Казалось, раздвинешь вон те кусты и увидишь знакомый частокол из черепов, плетень забора и услышишь детские голоса.
Но не было рядом ни ягини, ни избушки, ни черепов охранных. Не сбегались перепуганные будущие василисы под крыло ягини, услышав страшный хохот лешего в лесу.
До озера предстояло проделать долгий путь. Василиса припоминала карту, которую показывала ягиня. Если память ей не изменяет, то неподалеку пролегал старый тракт, который когда-то соединял посады. Вот только, какой посад был соединен с Красным Посадом, она не помнила. Она была не слишком прилежной ученицей.
– Слушай, а какого болибошки купца понесло старым трактом? – спросила она, пробираясь по пояс в тысячелистнике. Словно белое море он раскинулся между исполинскими лиственницами.