– У! Ругаться начала. Хороший знак! Значит, начинаешь мир познавать! – обрадовался филин.
Василиса вглядывалась в дымку белых соцветий, чувствуя, как лес начинает мрачнеть с каждым шагом. Обычный человек это вряд ли почувствует, но василиса обычно никогда не была.
– Так почему он старым трактом поехал? Его же никто не охраняет? Камни не заговаривают, на место не ставят, – задумалась василиса.
– Хороший вопрос! Может, разнообразия захотел! Или разбойников побоялся! – усмехнулся филин, когда цветочный ковер кончился, уступив место голой земле.
Здесь деревья были особо густыми, не пропуская ни лучика света.
– Старый тракт давно заброшен! Никто по нему не ездит! – заметила василиса, присев на пень.
Над ней роилась мошкара. Одна мошка прилипла к сладким после ягод губам, заставив сплюнуть на сухую землю. Остальные путались в волосах и лезли в глаза.
– Смотри, – заметила василиса, чертя посохом на земле. Он присела отдохнуть. – Вот Красный Посад. Вот Зеленый Посад!
– Ну, подумаешь, сократить решил путь! Срезать! – усмехнулся филин.
– Да, но только Зеленый Посад в той стороне! – махнула василиса рукой, безошибочно определяя направление. – Тут старый тракт, тут старый тракт… Вот тут Черный Посад, тут Белый Посад. И …
Она замерла, глядя на пересечение старых трактов.
– Послушай, – прошептала она, скорее напугано, чем радостно. – А куда ведут все эти дороги? Они же куда-то ведут? Ты гляди, они все почему-то обрываются…
– Много будешь знать, до старости не доживешь! – усмехнулся филин. – Так говорят. А мало будешь знать в детстве помрешь!
Василиса поковыляла в самые мрачные дебри.
Сразу было видно, места здесь нехоженные. Продираться приходилось через настоящие дебри. Ветки переплетались так густо, что приходилось раздвигать их посохом, прежде пройти.
– Где-то близко вода, – выдохнула василиса, видя, как в травах и корнях путаются туманы.
Ее навий взгляд, примечающий, как среди деревьев прячутся голодные навьи, смотрел сквозь гущи ветвей и кустов туда, где голубым зеркалом распростерлось озеро.
– Люблю смотреть, как девушки купаются, – усмехнулся филин.
– Потише! Это же русалки, – прислушалась василиса, слыша смех. Она шла медленно, раздвигая ветки. Где-то неподалеку слышалась завораживающая песня, плеск, шелест камышей и девичий смех. – Защекочут насмерть! Тем более их много!
– Мне всегда щекочут нервы купающиеся красавицы! – усмехнулся филин, а василиса ступила на пологий бережок. Возле самой кромки воды маячили белые тени. Казалось, деревенские девки, одна другой краше устроили игры возле воды.
И горе тому, кто так подумал.
– А чего это мы прячемся? – заметил филин, выглядывая красавиц в белых рубахах с распущенными волосами. Они бегали друг за другом, смеялись, бросали венки. Кто-то сидел на ветвях огромной ивы, что-то напевая и сплетая лесные цветы в красивый венок.
Ветки ивы покачивались, из воды появлялись головы. Со стороны и правда могло показаться, что это обычные девушки, которым не чужды девичьи радости, до тех пор, пока не увидишь странную бледность лица и голодный, чуть светящийся в сумерках леса взгляд. А вот если спиной повернуться, да ветер волосы приподнимет, так сразу ясно – нежить. Спины у них были покойничьи, разложившиеся. Было видны кости торчащие, и сердце, которое больше не бьется. Вот и прятали русалки спину за длинными волосами.
Туман крадучись наплывал, заполоняя все вокруг. Белые рубахи терялись в тумане, а василиса осмотрелась.
– Телеги не видно? – спросила василиса, высматривая купеческий скарб.
– Быстро отсюда! – прошептал филин, вглядываясь в молочный туман.
Туман действительно напоминал молоко, разлитое из крынки.
– А телега? Товары? – спросила василиса, глядя с удивлением на филина.
– Быстро отсюда! – ухнул он ей на ухо. Его голова вертелась во все стороны. – Только тихо. – Нас обманули. Нет здесь никакой телеги. Обманули нас!
– А вдруг есть? – спросила василиса, замирая на месте. – Просто в камышах?
– Вот подумай сама. Русалки любят нарядные одежды, сорочки, рубахи, ленты… Ты видишь здесь хоть одну новую рубаху? Или ленту?
Василиса присмотрелась. И правда, русалки были в мокрых старых рубахах. Некоторые из них были настолько ветхими, что, казалось им несколько веков.
– А может не взяли ничего? – спохватилась василиса, не понимая, как такое может быть. – Или …
Глава 19. Навья ты!
И тут русалка, что сидела на ветвях ивы подняла на них свои белесые глаза. Они горели на бледном лице, словно два блюдца. В тревожном полумраке, окутанном туманом, вспыхивали и другие белесые глаза.