Глава 24. Опояска
Василиса оторопела, видя, как князь смотрит на нее покрасневшими глазами.
– Послушай, княже, – ласково произнесла василиса, видя, как князь воет и падает на колени. – Опояску снять можно… Пусть снимет ее тот, кто надел.
– Не снимет он,– послышался глухой голос. Князь в отчаянии посмотрел на василису. – Вечно мне зверем лютым бегать…
– Запросто так такие чары не накладывают. Скажи мне, князь, чем ты провинился, – ласково спросила василиса, присаживаясь рядом. Князь что-то прорычал, а потом шумно вздохнул. – Может, исправить сможем? Или попробуем.
Он посмотрел на нее осоловевшими глазами, а потом встал, нервно прошелся, скрипя деревянными половицами. А потом обессиленно рухнул в деревянное кресло.
Князь молчал, тяжело дыша. Думал.
А потом как заговорит, да лучше бы василиса этого не слышала!
– В Зеленом Посаде князь правит. Вот он это и сделал, – обхватил голову князь. – Приехал я к нему как-то. Встретил он нас, как гостей дорогих. Сразу пир горой закатил. Пировали два дня. Медовуха и пиво рекой текли. И вот вышел я на воздух продышаться, в тереме заплутал, а меня ноги сами в сад вынесли. Глянул, а там девица – красавица. Никогда красоты такой не видывал. Чую, сердце ретивое взыграло. Я к ней, а она меня от себя прогоняет. И тогда чую, что не волен я над сердцем своим. У ног ее валялся, любви ее просил. А она смотрит на меня, как на вражину. Я ей и золото, и меха обещал… Сердце из груди вырвать готов был. А она сторониться.
Князь выдохнул и замолчал, прижимая руку к губам, словно оттуда что-то вылететь должно было. То, что знать никому не положено.
– И тут кровь во мне взбурлила, – продолжил князь, тяжело дыша. – Чтобы мне? Князю? Девка какая-то отказывала! Да никогда… Схватил я ее да набросился на нее, как зверь лютый.
Князь зажмурился и головой покачал.
– А нам уже пора уезжать поутру. Вот собрались, поехали, а у меня все красавица эта из головы вон не идет… Все ее очи вижу… Аж сердце замирает. Сначала думал, что привиделось мне… А потом мне шепнули, что князь Зеленого Посада дочку свою утаил. Не показал. А она – красавица – писанная. Видать, как зятек ты ему не понравился, княже. Стали дочку нахваливать. Тогда понял я, что за девица вчера была. Только до посада своего добрался, так сразу велел сундуки подарками набивать. Только ее женой своей видеть хочу! Приехали мы со сватами и подарками, как и полагается. А там плач стоит страшный. Княжна удавилась!
Князь помолчал и глаза закрыл, словно больно ему об этом говорить.
– Потом все и всплыло. Василиса из Зеленого Посада всю правду безутешному князю про его дочь и раскрыла, – выдохнул князь. – Она меня день не дождалась. Мне все ее очи в темноте мерещатся. Забыть их не могу. Вроде бы, все заросло да как-то сладилось. На пиры друг к другу ездить обратно стали. А потом мне эту опояску прислали.
Василиса молчала, не зная, что и ответить. Не каждый день такое услышишь.
– За дело, значит, – выдохнула василиса, видя, как князь на руки свои смотрит. – Теперь, значит, зверем диким рыщешь, людей губишь…
– Убей, – прошептал князь.
– Убивать тебя не стану, – вздохнула василиса. – Зло ты большое совершил. Да на кого людей оставишь? Не будет князя, не будет и порядка.
Князь посмотрел на василису, поднял руку и провел по ее щеке.
– Славная ты девица, – послышался тихий голос. – Зря я о тебе плохое мыслил. Не уходи, посиди со мной ноченьку… Тяжкие думы меня одолевают. Из-за них спать не могу. Не идет сон и все тут.
– Вот тебе сон – трава, – протянула василиса, роясь в своей сумке. – Поможет! Сейчас в воде разведу!
Она направилась к кубку с водой, стоящему возле кровати. Кубок был красивый, отделанный золотом и сверкал яхонтом.
– Уснешь быстро, – шептала василиса, растирая в пальцах траву, как вдруг почувствовала, как ее сзади обняли.
Ее бледные щеки тут же вспыхнули стыдливым румянцем.
– Пусти князь, – прошептала она, глядя на него перепуганным взглядом.
– Не бойся, – послышался голос князя, когда он посадил ее на кровать. – Ты ведь просто посидишь рядом. А я попробую уснуть…
Василиса чувствовала какое-то оцепенение, когда князь потянулся к ней губами. Она не могла ни кричать, ни оттолкнуть, как вдруг…
– Ай! – заорал князь, а с василисы словно чары спали.
Князь глядел вниз, а у него на штанах на том самом месте заветном, мышь болталась.
– Ах, ты! – опешил князь, в ужасе глядя на свои штаны. – Это что за нечисть такая!
– Шам ты нефифть! – послышался писклявый голосок.