– Была! – крикнула Василиса Черная, стоял позади ворона. Тот выглядел почти как человек. Только глаза у него горели страшно. От него веяло холодом могильным, от которого душе зябко становилось.
– Ну что, братик, готовы ли вы посад отдать? А? – усмехнулся ворон. – Нам он позарез нужен!
– Так, так, так, – заметил филин, прикрывая собой василису. Та стояла ни жива ни мертва. – Значит, посады собираете, нечисть извести хотите. Дай-ка догадаюсь! Хотите посадов побольше под собой собрать, да …
– Закон свой поставить! А не для того ли нас, княжичей, отец по миру пустил? А? – усмехнулся ворон. – Будут люди правила соблюдать, не будет больше косточек в оврагах! А то распоясались! Словно управы на них нет! И василисы нужны не будут! За мир мы сражаемся!
– Убиваем за жизнь, пьем за здоровье, развращаемся за девственность, – усмехнулся филин. – Да не станут люди по вашим законам жить! Не станут! Не станут правила соблюдать! Это ж люди! Один домовому миску не поставит, каши пожалеет! Другой без оберегов по грибы выйдет. Люди они такие, если никто не видит, то можно! А каждой русалке кляп в рот не воткнешь… Мысля отличная, но воплощение так себе.
– Станут люди жить по законам нечистых! – твердо сказала Василиса Черная. Она ударила посохом. – Еще как станут.
– Так что посад придется отдать! – усмехнулся ворон, покосившись на Черную Василису. – Видал, девка твоя не сдюжала! Посмотрим, сдюжаешь ли ты!
– Хочешь, чтобы я ее без защиты оставил, да с тобой сражался? – усмехнулся филин, заслоняя собой василису. – Ничего братик! Сочтемся! Но не сейчас!
– Значит, честь и посад на девку променял? – произнес ворон, усмехаясь. Улыбка у него хищная, навья. – Никуда ты не пойдешь!
– По вполне неплохому курсу! – произнес филин. – Пока, пиши, не забывай!
В это мгновенье василиса почувствовала, как ее за руку схватили и дернули. Она покатилась по сырой траве и уткнулась в мокрую от росы ветку.
– Фух! Еле удрали! – заметил голос филина. Он обернулся птицей и присел на пенек. – Цела?
– Цела, – пробурчала василиса, чувствуя, что все тело ломит. – Ты чего это сражаться не стал?
– А что? Тебя безоружной оставить? – заметил филин. – Их двое, ты без посоха, я не смогу и с братом сражаться, и за его зазнобой следить!
– Так о чем ты говорил про посады? – спросила василиса, присаживаясь и осматриваясь. Вокруг стоял дремучий лес. Исполинские лиственницы были окутаны туманом. Где-то громко кричала птица, а вокруг все казалось мрачным и сырым. Запах грибов успокаивал.
– Да так, ерунду всякую болтал. Время тянул! – выдохнул филин. – Чтобы сбежать смогли.
– Значит, ты не птица, – прищурилась василиса. – Врал ты мне… И сколько же вас таких по миру ходит?
– Трое, – мрачно заметил филин. – Я, он и сокол.
– Так вы во что угодно оборачиваться можете? –спросила василиса, чувствуя, что без посоха в лесу несладко придется.
– Я могу даже ветошью прикинуться, – рассмеялся филин. – Если надо.
И тут до василисы доходить стало. Он, значит, бой не принял, чтобы ее на растерзание Василисе Черной не оставлять! И теперь они снова в лесу. Только вот где?
Она прислушалась и присмотрелась. Как учила Ягиня. «Прежде чем на полянку ступать, прислушайся да присмотрись. На что тебе глаза даны и уши? Коли неладное почуешь, лучше обойди ее десятой дорогой!».
– Надо Ягине сказать, – опомнилась василиса. – Про то, как Василиса Черная на сторону нечисти перешла! И правило главное нарушила!
– А толку? Поругают ее заочно, скажут, какая она нехорошая и все! – усмехнулся филин, вертя головой во все стороны. – Так, выбираться она отсюда надо.
– А где это мы? – пыталась припомнить карту василиса.
– В прямом или в географическом смысле? Если в прямом, мы в заднице. А в географическом, примерно там же, только левее! – заметил филин. – Я же не успел немного. Вот и вытащил нас в первое попавшееся место. Радуйся, что не ветке повисли.
– Радуюсь, радуюсь, – выдохнула василиса, доставая свои запасы трав. Она пожевала несколько листиков, глядя на раны от щепок, которые стали затягиваться. – Погоди! Там… там избушка стоит? В валежнике? Видишь?
– Вот обходил бы я одинокие избушки стороной! – заметил филин, повернувшись в сторону валежника. – Особенно в такой глуши! Мало ли, кто в них живет… Хотя, пойдем, проверим! Вроде бы дымок идет.
Избушка казалось ветхой, покосившейся. Видно было, что она давно стала частью леса. На ее крыше рос мох и грибы, а трава достигала маленького темного оконца.
– Мы просто постучимся, – заметил филин, видя, как василиса вздрогнула.– Нам бы сейчас тебя подлатать и отдохнуть.