– Рубаху перепутал и в нарядной пошел, – закончил дед.
– Извести надо русалку! – потребовал посох. А дед посмотрел в светящиеся глаза и вздохнул. – Того и глядишь, еще кого потопит!
– Да жалко ее! Грушку, – заметил дед, поглядывая на василису. – Ну плещется и плещется. Она окромя Назара никого не тронула. Тем паче, нас она не трогает. Никого не таскает. Два раза дитятку спасла. У нас туточки другая беда…
– Какая? – спросила василиса, осматриваясь вокруг. Деревенька казалась совсем забытой. Даже избы напоминали старичков и старушек. Поросшие мхом крыши, серые бревна с трещинами, законопаченные, чем попало, босоногие звонкие дети, тощие петухи и пугливые куры.
– А ты, случаем, не та самая василиса с красного посада? А? – спросил дед, а василиса дернулась. Откуда он знает ее?!
– А с какой целью интересуетесь? – спросил филин, не давая василисе ответить.
– Так поговаривают, что василиса с красного посада князя Всеслава погубила, – вздохнул дед.
Эти слова прошили василису насквозь, поэтому она сжала посох посильнее.
– Поговаривают, что как только князя убило, так краснопосадский зверь лютовать перестал! – заметил старик. – Видать за дело. А раз с самим князем совладала…
Старик прищурился, глядя на василису и филина.
– То и нам помочь сможешь! Беда тут у нас окаянная! – заметил дед. – Че делать не знаем! Идите, в избу к Маланье! У нее дочка вот-вот рожать будет от нечистого! Там уже бабки собираются! Гроб ей еще вчера выстругали! Там тебе все и расскажут про беду нашу!
Василиса посмотрела на костлявый палец, который указывал на избу. А потом, распрощавшись с дедом, направилась туда.
– Ааааа! – слышался мучительный женский крик, приглушенный бревенчатыми стенами.
– А будешь знать, как с нечистым водиться! – донесся визгливый женский голос, когда василиса была возле избы. – Небось, понравилось тебе речи его да ласки! Приязненно встречала, себя предлагала! С любовью объятия раскрывала! А теперича че уж говорить! Тужся! Ежели повезет выживешь… И где ж твой полюбовничек? Неужто, не слышит, как ты тут помираешь на матице!
– Аааа!!! – хрипло кричала девушка, а василиса постучала.
Она вздрогнула от еще одного.
– Вот! Будешь со своим нечистым женихаться, так же помирать сутками будешь, пока нечистика не породишь, а его в печку не бросят! – послышался голос Черепуши.
Глаза ее вспыхнули, а василиса стиснула зубы. Самой страшно о таком думать. И так она эту мысль в голове крутила, и эдак.
– Вы точно семейный психолог? – спросил насмешливо филин, а василиса толком не поняла, о чем это он. – Я в отличие от некоторых знаю, как это правильно делается, раз! К тому же, я наполовину леший! А от лешего десяток рожают!
– Аааарррр! – орала несчастная роженица, пока василиса стучалась в избу. Видимо, из-за криков ее не слышали.
– Да открывай уже! – заметил филин. – Чего церемонимся. Может, девку и спасем!
Василиса толкнула низенькую дверь, видя горящую свечку. На матице девка лежала. Ноги ее были полусогнутые, а срам прикрыт рубахой. Огромный живот возвышался над ней так, что не видно было искаженного болью лица.
– Ооооох, – простонала она, а бабки вокруг нее зашуршали и заохали. Одна из них потянулась за миской и поднесла ее девке. Остальные сидели со свечками и что-то шептали. Бледная девушка поднялась и жадно припала к деревянной плошке, а вода с травами потекла ей на грудь.
– А чем это они ее поят? – негромко спросил филин. Трава осталась на губах бедной девки. – Что это у нас за отвар такой?
– Усе как положено! – строго произнесла старуха. В свете сальных свечей она казалась какой-то закопченой. – Чтобы разродилась быстрее! Вон, видали, что у нас тут на деревне творится? Змий повадился! Мужиков –то почти не осталоси! Когда черные посадовцы на нас войной пошли, много мужиков померло. Князь сюда тоже дружинников послал, чтобы свою дружину пополнить. Вот и остались вдовы…
– А вы у нас кто будете, родственница или так Мимоходовна? – спросил филин.
– А вы кто? – подозрительно спросила бабка, пока роженица тяжело дышала, хватаясь за руки окруживших ее женщин и за их рубахи. Таких измученных глаз на посеревшем василиса никогда не видела.
Осторожно, пока филин отвлекал, василиса закрыла глаза, а когда открыла, то все вокруг поплыло. Внутри девки маленький навий лежал, в загогулину свернувшись. Не то бис, не то змий… Сама роженица почти старухой выглядела. Сморщенная, желтая, как будто из старой бумаги… Глаза у нее были тусклыми, погасшими…. Девки, сидевшие рядом выглядели получше, а старуха – повитуха глянула на нее одним белесым взглядом.