- Я не урод, не тупой, деньги, квартира, машина, с женщинами у меня никогда проблем не было. Что ей еще надо?! Как она могла уехать?
- Эх, Валерка, вот ты вроде и правда не тупой, а таких простых вещей не осознаешь. Ты один раз уже сглупил. Сильно облажался, поторопившись, и наступаешь вновь на одни и те же грабли: ты опять торопишься. Ты её глаза видел?
- Да, - печально хмыкнул Валерий, - Самые красивые на свете глаза.
- Ну, допустим, - улыбнулся Игорь, - А что ты в этих глазах видел.
- Желание, страсть, любовь...
- Ой, дураааак, - вздохнул базгул, - Какая страсть? Какое желание? Да она боится тебя. Куда ты прёшь, как на танке?
- Она взрослая. Ей двадцать семь лет...
- Да она девчонка совсем! Ей еще цветочки-конфетки-ухаживания подавай, а ты сразу под юбку лезешь.
- Цветочки-конфетки, - тупо повторил Валерий, - Но она же моя ведьма...
- У тебя было столько женщин, столько у меня волос, а ты всё с ними обращаться не научился?
- Да она вообще неправильно реагирует!
- Это ты неправильно реагируешь. Ни о страсти, ни о желании там речи пока не идет. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что в эмоциональном плане там еще ребенок-ребенком. С ней нежно нужно, аккуратно, спокойно. А ты и сам горишь, и её сжигаешь. Остановись. Остановить пока не поздно. Прими холодный душ, и начни контролировать свои эмоции. Приручи её. Медленно, не нахрапом. Помоги ей. Обаяй, соврати. У вас еще есть шанс, но если ты не хочешь его упустить, то начни думать головой, а не...
- Назаэрыч, я же такого никогда не испытывал. У меня же напрочь все тормоза слетают, стоит мне только почувствовать её запах. Я же её из другого конца коридора чую.
- У тебя что, насморк? Из другого конца коридора он её чует. Ты её из другого конца города чуять должен... Будешь, если она твоей станет.
- Она уже моя...
- Э, нет, брат. Она не твоя. Не достоин ты её пока. Возьми себя в руки, и начинай действовать. Всё, закругляемся, - хлопнул базгул раскрытой ладонью по столешнице, - Вали-ка, умойся. А то вторые сутки запоя тебя окончательно из колеи выбьют. Завтра к вечеру как очухаешься, поедешь показывать какой ты белый и пушистый.
- Но в безмирье же она со мной...
- То, что ты в её "сны" полез - это вообще отдельный разговор, - нахмурился Игорь, - тебя за это и заблокировать могли на десяток лет. Давно без силы не оставался, - глядя на то, как Валерий скривился, базгул удовлетворенно кивнул "помнишь, значит", - Как ты её вообще там нашел?
- Секрет фирмы, - пьяно ухмыльнулся Лера, опуская голову на сложенные на столе руки, - Я же тогда мстить полез, - промычал он в стол, - я хотел ей в безмирье такое устроить, что сейчас даже вспоминать стыдно. Собирался ей пару мест из-за граней показать.
- Каких?
- А тех, которые мы патрулировали.
Базгул неодобрительно покачал головой.
- Потом решил попользую сначала, чтобы знала, кого к черту послала... а это оказалась ОНА, понимаешь?
- Да понимаю я, - сказал базгул вставая, и за шкирку поднимая Валерия, - Но сейчас тебе к ней лучше в безмирье не соваться, Палыч сказал, что собирается её там завтра-послезавтра тестировать.
Валерий побледнел и, кажется, даже протрезвел немного.
- Хорошо, что ты сейчас об этом сказал. Может еще обойдется.
- Что обойдется?
- Всё обойдется.
Неопределенно махнул Лера, и поплелся в ванную. После сообщения Игоря о тестировании, хмель стремительно покидал его голову, вытесняемый тревожными мыслями. Ледяная вода тоже возымела действие. Еще несколько осоловевший, но уже вполне адекватный, он вернулся обратно на кухню. Базгул успел собрать бутылки в пакет, и даже со стола вытер. Теперь на этом самом недавно протертом столе вибрировал телефон. Три часа ночи. Кто звонит в три часа ночи? На дисплее отобразилось короткое "МОЯ".
Лера замешкался на секунду, пытаясь понять, это реально сейчас происходит, или он уже допился до чертиков, точнее до ведьмочек, а потом спешно нажал "Ответить".
- Лера, помоги. - услышал он полный боли голос, и мир вокруг рухнул.
***
- Где ты?
- Дома. Пожалуйста, помоги, я не могу больше... - я вскрикнула от боли, из последних сил стараясь не упасть.
Весь подъезд давно пропах паленой резиной, или пластиком. Каблук расплавился. Подошва моей туфли растеклась по линолеуму черной лужицей, и теперь кипела, пуская пузыри и источая едкий химический смрад.
В трубке послышался звук удара, а потом уверенное.
- Я уже еду, буду через две минуты. Не бросай трубку, говори со мной.