– Всё это случилось здесь, – сказал Андрей, оглядываясь.
Андрей был красивым парнем, и Василисе нравились его глаза, необычного ярко-зелёного цвета. Но сейчас они стали серыми с металлическим отливом. Василиса понимала, что это не более чем игра света, но ей вдруг сделалось не по себе.
– Андрей, а ты веришь в потусторонний мир? – спросила она.
– Сложный вопрос!.. Смотря, что под этим понимать.
– А в духов? Или в демонов?
– В таких, как Бегемот? – Андрей пристально посмотрел на спутницу. Казалось, его глазницы, непривычно тёмные и глубокие, были до краёв налиты ртутью. – В демонических котов, которые могут превращаться в людей?
– Да, – Василисе показалось, что Андрей не случайно вспомнил Бегемота. Может, он тоже видел бродягу с кошачьими зубами? – Таких.
Андрей пожал плечами и произнёс:
– Вот что я тебе скажу. Если они где-то есть, лучше с ними не встречаться!
Повисла пауза. Василиса почувствовала, что сейчас может повториться сцена в кофейне «Делиз», и заранее отстранилась. По лицу Андрея пробежала тень. Что-то тёмное и зловещее показалось и тут же исчезло; Андрей улыбнулся, взял Василису за руку и повёл вдоль озера. Больше о духах и демонах они не говорили.
Вернувшись домой, Василиса без особого удивления обнаружила, что отец собирает вещи. Под ногами у него крутилась Яга.
– Куда на этот раз? – спросила Василиса, останавливаясь в дверях кухни.
– В Кижи! – сказал он, забрасывая в потёртый рюкзак фотоаппарат и чехол с объективами. – Это такая удача!
– Да уж, – проворчала Василиса, доставая из шкафчика кружку и включая электрическую кофеварку.
– Вот увидишь, там я наберу материала на целую главу, – возбуждённо говорил отец, с удивительной скоростью перемещаясь из комнаты в комнату. Его тёмные волосы, седые на висках, были всклокочены, в глазах появился знакомый блеск, свойственный искателям приключений и одержимым учёным. – В Кижах повсюду отголоски язычества. Взять хотя бы эту деревянную церковь. У неё двадцать пять куполов, понимаешь – двадцать пять!
Отец на секунду остановился, с рюкзаком в одной руке и пыльными кроссовками – в другой.
– Двадцать пять, – повторила Василиса, и поскольку от неё этого ждали, спросила: – И что же это значит?
– Символический костёр! – торжественно произнес отец, потрясая в воздухе кроссовками. – Купола – это языки пламени. Ты бы видела эту церковь на закате!..
– Ооо!.. – протянула Василиса.
Папа внезапно успокоился, отставил рюкзак и подошёл к дочери.
– Как ты здесь одна, справишься?
– Разумеется. Можно подумать, впервые!
На самом деле Василисе не хотелось оставаться одной в огромном, малообжитом доме. Что, если призраки снова придут? Или сюда заявится тот жуткий дед, похожий на ободранного кота?
– Мама приедет в понедельник, так что продержишься как-нибудь пару дней. О, едва не забыл!.. – отец достал из кармана и вручил Василисе ключ. – Это от квартиры Фёдора Михайловича. Помнишь его?
Девочка кивнула. Фёдор Михайлович, погружённый в науку старый холостяк, был коллегой отца. Они вместе ездили на раскопки и даже написали в соавторстве несколько статей по археологии.
– Ему не на кого оставить свои фиалки. Видишь ли, его соседка, которая обычно присматривает за цветами, подвернула ногу, и уже несколько дней не поднимается с кровати.
Василиса поняла, к чему клонит отец, и закатила глаза. Ей совсем не улыбалось кататься через полгорода, чтобы полить чьи-то дурацкие фиалки!
– Это в двух шагах от твоей школы. Адрес на брелоке. Да, и ещё!.. – папа скрылся за дверью кабинета и появился спустя пару минут с внушительной стопкой книг в руках. – Отнесёшь эти книги в библиотеку. Я сам уже не успею.
– А сорок розовых кустов не посадить заодно? – пробормотала Василиса.
Владимир Иванович уехал, взяв с дочери обещание не пропускать школу. Делать было особо нечего, поэтому Василиса решила воспользоваться случаем и позаниматься на электрогитаре. Включив колонку на полную громкость, она играла риф из «Smoke on the water», когда зазвонил телефон. Заглушив гудящие струны, девочка взяла трубку.