Большая часть скамеек была занята. Василиса огляделась и заметила девочку, сидевшую отдельно ото всех. Она выглядела необычно даже для ведьмы, и первое, что бросалось в глаза – волосы синего цвета, собранные в короткий неряшливый хвостик. Одета она была в скрипучий кожаный плащ, изрезанные джинсы и чёрную водолазку.
– Привет, – поздоровалась Василиса. – Здесь не занято?
Девочка оглянулась. Тёмно-коричневая помада и чёрные тени, которыми она нещадно злоупотребляла, придавали ей сходство с киношным вампиром. В нижней губе блестело серебряное колечко и ещё два – в правой брови.
– Свободно. Садись, – она сдвинула потёртый чехол, в котором, судя по очертаниям, находилась виолончель, так, чтобы Василиса могла сесть.
– Я видела, как ты скакала на коте, – сказала девочка, вытаскивая из ушей поролоновые наушники. Из них доносилось медленное и мрачное соло на электрогитаре. – Это было здо́рово.
– Да, наверно. Спасибо.
– Меня зовут Алина.
– Василиса.
Девочки оценивающе посмотрели друг на друга. Василиса решила, что с Алиной можно иметь дело. Судя по внешнему виду и виолончели, она была музыкантом, а значит – своим человеком.
– Кто это у тебя? – спросила Алина, показывая на корзинку.
– Моя кошка, Яга.
– Она что, одноглазая?
– Да, – пожала плечами Василиса.
– Прикольно, – одобрила Алина. – В детстве у меня была кикимора без хвоста. Её звали Кусок Кикиморы.
– А что с ней сейчас? – спросила Василиса.
– Сдохла. Я похоронила её под маминым фикусом. Кусок Кикиморы любила точить о него зубы…
Некоторое время девочки сидели молча. Ладья неслышно скользила по тёмной глади реки. Тихо скрипели уключины, на чёрном небе перемигивались холодные звёзды. Серая Пристань давным-давно скрылась в тумане.
Василиса почти ничего не знала о таинственном мире, в котором очутилась. Расспросить Баюна она не успела и теперь украдкой поглядывала на Алину, размышляя, с чего бы начать разговор.
– У тебя в семье все колдуны? – спросила Василиса первое, что пришло на ум.
– Мама ведьма, а папа – художник, – сообщила Алина. – Мама держит небольшой магический салон. Знаешь, гадает на кофейной гуще, на картах… А у тебя?
– Моя мама оперная певица. Наверно, она умеет колдовать, но делает вид, что ни о чём таком не знает. Отец – археолог. А бабушка, – Василиса запнулась, – ну… она Баба Яга.
– Что?! – воскликнула Алина. Прежняя невозмутимость моментально оставила её. – Ты – внучка Бабы Яги?!
– Да, а что тут такого? – встревожилась Василиса.
– Да ладно? Ничего себе! Ты – Василиса Прекрасная?!
– Э-э… ну, раньше меня так не называли… – пробормотала Василиса. Она уже второй раз слышала это прозвище, и второй раз ей становилось неловко.
– Расскажи, как это было на самом деле? – глаза Алины, очерченные угольно-чёрным карандашом, загорелись. – Он правда до сих пор жив?
– Кто жив? – растерялась Василиса.
– Ну, что значит, кто? – Алина наклонилась поближе к Василисе и, понизив голос, сказала: – Кощей Бессмертный.
– Кощей? – переспросила Василиса. Вероятно, это прозвучало слишком громко, потому что некоторые пассажиры оглянулись, а какая-то девочка три раза плюнула через левое плечо.
– Так что? – возбуждённо зашептала Алина. – Кощей жив?
– Ну, он же бессмертный… значит, жив. А почему ты меня об этом спрашиваешь?
– А кого же я должна спрашивать? – удивилась Алина. – Это же твоя семья победила его девять лет назад!
– Послушай, – такое же волнение Василиса чувствовала, когда впервые взяла в руки Ключ, – я здесь недавно. Неделю назад я не знала ни о Бабе Яге, ни о Тридевятом Царстве. А потом это письмо… И живая изба на птичьих ногах… Только в избе этой никого не было, понимаешь? Бабушка куда-то исчезла, и если б не Кот Баюн, я бы вообще не попала на этот корабль!