– С этого! – сказала Алина, указав пальцем на кондитерскую «Пир горой». – Я угощаю!
Девочки взяли две вазочки с мороженым и расположились на улице, под парусиновым зонтиком. Мороженое было восхитительное, Василиса могла спорить, что в рецепте не обошлось без колдовства. Она даже использовала магическое зрение, но никакой посторонней энергии в вазочке не обнаружила. Решив, что теперь её очередь угощать, Василиса заказала целую гору заварных пирожных, пастилу, взбитые сливки и кофе. В конце концов, Алина сказала, что умрёт, если съест ещё хоть что-нибудь.
– Я прослежу, чтобы на твоём памятнике написали: «Алина Ворон. Умерла от обжорства», – пообещала Василиса.
– Ну, нет. Разве это эпитафия? Вот послушай…
Алина откинулась на спинку стула, закатила глаза и продекламировала:
Пусть земля моё тело укроет.
Я сожгу за собой жизни мост.
Только ветер бездомный завоет
Облетая забытый погост… Это…
– Знаю, знаю, – сказала Василиса, едва сдерживая смех. – Стихи собственного сочинения.
После кафе девочки отправились по магазинам. Оказалось, что бутики Лада практически не отличались от московских, разве только названиями.
– Можешь подать на них в суд, – сказала Алина, указав на вывеску «Василиса Прекрасная». – Ну, или хотя бы скидку попроси…
Поход по магазинам Василиса считала отличным способом развеяться. Выбирая одежду, она полностью отдавалась процессу. Алина, одевавшаяся в магазинах рок-атрибутики, была к такому не готова. «Принеси мне на размер больше», «Глянь, там есть такая же, но другого цвета?», – командовала Василиса, и некоторое время Алина послушно носилась между вешалками и примерочными.
– Всё, я больше не могу, – выдохнула Алина, садясь на пол возле очередной примерочной. – Меня стошнит, если я увижу ещё хотя бы одну кофточку!
– Ладно, закругляемся, – решила Василиса.
Девочки покинули «Модную ведьму», нагруженные объёмными пакетами.
– Ну что, домой? – спросила Алина.
Вместо ответа, Василиса схватила подругу за руку и потащила совсем в другом направлении. Они остановилась у витрины какого-то магазина. Над дверью висела вывеска: «Потешная лавка»
За стеклом были выставлены музыкальные инструменты, в том числе одна электрогитара. Среди гуслей, балалаек и трещоток она смотрелась как кожаная «косуха» поверх сарафана.
– Красивая, да?
– Очень, – согласилась Алина. – Ты что, умеешь играть?
– Умею.
– И ты молчала?!
– А что говорить? – передёрнула плечами Василиса. – Всё равно гитара осталась в Москве.
– Ты могла бы купить новую.
Действительно, теперь у Василисы было достаточно денег. Судя по количеству золота, которое принёс Баюн и ценам на одежду, она могла не экономить.
– Давай зайдём, – предложила Алина.
Василиса толкнула дверь; над головой звякнул медный колокольчик. Лавка была крошечная – одна комната и прилавок со старомодным кассовым аппаратом. На стенах висели музыкальные инструменты. Алина потрогала раструб саксофона, провела пальцем по перламутровым кнопкам гармошки, и сказала:
– Представляешь, мама хотела отдать меня на балалайку.
– А ты что? – Василиса усмехнулась, представив себе Алину, с её готическим макияжем и синими волосами, исполняющую «Светит месяц».
– Устроила истерику, разумеется. Тогда мама разозлилась и записала меня на виолончель. Наверно думала, я долго не продержусь!
Дверь, на которой висела табличка «только для персонала» отворилась. Продавец – длинноволосый, в майке с надписью «XXI магический рок-фестиваль "Птица Гамаюн"» и дырявых джинсах – с любопытством поглядел на девочек.
– Здравствуйте, – сказала Алина. – Мы хотели посмотреть гитару.
– Пожалуйста. Сейчас, правда, выбирать не из чего, всё разобрали. Их же в Тридевятом Царстве не производят…
Молодой человек снял гитару с витрины и протянул Алине; Алина подержала её, восхищаясь, и осторожно передала Василисе.