– Это… что?!
Василиса отодвинула плечом подругу и приглушённо охнула. В комнате царил разгром. Шкафы были открыты, вещи разбросаны по полу, в воздухе, словно снежные хлопья, летал пух из подушки. Конспекты, учебники, всё это было беспощадно изорвано. В комнате пахло химикатами, на полу дымились разноцветные лужицы – неизвестный вандал разбил бутылочки из «Набора юного алхимика», только вчера купленного Алиной.
Девочки зашли в комнату (под ногами хрустело стекло) и закрыли за собой дверь.
– Кто это натворил? – произнесла Алина, растерянно осматриваясь.
Василиса молча показала на клетку, в которой жила кикимора. Дверца была открыта, внутри – никого.
– Зелёнка! – ахнула Алина и бросилась искать свою любимицу под кроватями и шкафами. Василиса тем временем угрюмо бродила по комнате, подбирая с пола одежду и учебники. Кикимора опрокинула гитару, но беглый осмотр показал, что инструмент не пострадал.
– Вот ты где! Иди-ка сюда!.. – Алина выудила Зелёнку из щели между шкафом и стеной. – Плохая кикимора! Посмотри, что ты наделала!
Пузатая нечисть брыкалась, пищала и пыталась укусить Алину за палец.
– Мне снова не в чем ходить, – произнесла Василиса, двумя пальцами поднимая с пола новенькую рубашку, облитую серной кислотой.
– Ну, ничего, бывает… – сказала Алина, сажая кикимору в клетку.
Василиса бросила рубашку обратно на пол. Зелёнка носилась туда-сюда, гремя прутьями и кормушкой.
– Ты не хочешь вернуть её Злобину? – поинтересовалась Василиса.
– Нет, ты что! Зелёнка наш питомец! Мы в ответе за тех, кого приручили… и всё такое!..
Василиса наградила подругу недобрым взглядом.
– Я считаю, держать кикимору в комнате – плохая идея! Посмотри, что она сделала с твоим набором алхимика! Ни одной целой баночки!
– Зелёнка исправится, – сказала Алина и, склонившись над клеткой, принялась сюсюкать: – Мы же исправимся, да? Исправимся? Кто вредная кикимора? Кто тут вредная кикимора?
Василиса лишь закатила глаза.
Во время уборки девочки почти не разговаривали. Алина несколько раз пыталась завести разговор, но Василиса отвечала односложно или раздражённо ворчала. В итоге Алина предложила лечь пораньше.
***
Василиса гналась за лисой. Погоня продолжалась долго, кажется несколько дней. На небе то загорались звёзды, то появлялось солнце, похожее на красный, воспалённый глаз. Лиса всё время ускользала, и девочка чувствовала нарастающую злость и нетерпение. Рыжий хвост то и дело мелькал в густом подлеске, показывался на мгновение, чтобы тут же исчезнуть.
Василиса бежала звериными тропами, перебиралась через ручьи и сырые овраги, пока не очутилась на мрачной лесной поляне. Где-то среди ветвей громко каркнула – а потом совсем по-человечески засмеялась – ворона.
– Куда бежишь? – услышала Василиса. Ворона говорила низким и словно металлическим голосом. – Давай поговорим!
Лиса исчезла в какой-то тёмной дыре, среди узловатых корней дерева. Василиса остановилась, тяжело дыша. Со всех сторон её обступили дубы с морщинистой корой, под ногами пружинили опавшие листья. Наверху кроны деревьев смыкались, создавая сплошной зелёный купол.
– Что происходит? – пробормотала Василиса. – Что я здесь делаю?
Никто ей не ответил, только издалека донеслось насмешливое карканье.
Сейчас погоня за лисой казалась Василисе странным наваждением. Растерянная и испуганная, девочка прошлась взад-вперёд. Ни тропинки, ни дорожки. Обойдя поляну, она не увидела даже следов от костра или брошенной бутылки. Это был абсолютно дикий лес, в который, казалось, не ступала нога человека.
– Есть тут кто-нибудь!? – крикнула Василиса, сложив ладони рупором. Собственный голос показался ей глухим, точно она кричала в помещении для звукозаписи, где стены и потолок обиты звукопоглощающим материалом.
Побродив кругами, девочка вернулась к норе, в которой скрылась лиса. Вход был достаточно широким, чтобы в него мог протиснуться четырнадцатилетний подросток, и тёмным, как печная труба в полночь. Провал между корнями одновременно пугал и манил. Василиса опустилась на четвереньки и осторожно заглянула внутрь. В норе пахло сыростью, землёй и, как ни странно, химикатами.