– Не переживай, – сказала Кира. – Мы едем в штаб-квартиру «Иколе Орун». Побудем там до вечера. А вечером будет посвящение. Ещё вопросы?
Василиса отрицательно покачала головой и надела шлем. Мотоцикл затрещал, выбросил облако розового, пахнущего корицей дыма, и сорвался с места.
Город просыпался; карет, повозок и загадочных летающих экипажей, похожих на автомобили, становилось всё больше. Кира уверенно лавировала по улицам, то и дело, сигналя пешеходам и другим водителям.
Вскоре престижные районы закончились, начался пригород. Дома здесь были небогатые, а то и вовсе халупы. Мотоцикл свернул на аккуратный, засеянный травой участок и остановился. Дом, крытый красной черепицей, был приличный, но не дворец. Возле порога росло старое раскидистое дерево, под ним стоял плетёный, усыпанный сухими листьями столик и пара старых кресел. На двери, неаккуратными мазками, был нарисован знак братства – грустный смайлик. Когда неизвестный художник рисовал глаза, краска потекла, превратив смайлик из грустного в плачущий.
Василиса сошла с мотоцикла. С непривычки у неё затекла спина, и дрожали колени. Кира, бряцая связкой ключей, отворила дверь.
– Заходи.
Прихожая была вполне обычная – коврик у входа, вешалка для одежды, напольная ваза, из которой торчали загнутые ручки зонтиков. Василиса разулась и прошла дальше в дом. Комната, куда она попала, была жуткой – на стенах висели африканские маски и были начертаны какие-то зловещие угловатые символы, похожие на распластавшихся по штукатурке насекомых. У дальней стены стояли идолы, вырезанные из тёмного дерева. У них были схожие лица – толстые губы, широкие носы, оттянутые мочки ушей. Здесь было святилище богов чёрного континента. Василиса сделала шаг, второй, и остановилась, точно вкопанная. У подножия идолов были свалены старые куклы. Пластмассовые, лишённые одежды тела выглядели пугающе, словно кто-то решил поиграть в жертвоприношение. Василиса предпочитала не задумываться, что должен был символизировать этот перфоманс.
– Нам не сюда, – раздался за спиной голос Киры. Василиса с облегчением вернулась в прихожую, подальше от стеклянных кукольных глаз и пластмассовых конечностей. Глава студсовета отодвинула какую-то занавеску и жестом пригласила девочку на кухню. К счастью, здесь обошлось без африканских истуканов и фетишей. Пахло кофе и специями, в углу по-домашнему ворчал холодильник.
– Это и есть штаб-квартира «Иколе Орун», – сказала Кира.
– Неплохо.
– Ничего особенного. Зато этот дом принадлежит братству. Нам не нужно, как некоторым, снимать помещения для собраний.
– А сколько всего существует клубов? – полюбопытствовала Василиса.
– Четырнадцать. «Иколе Орун» – молодое братство. Нам около семидесяти лет.
Василиса подумала, что это весьма солидный возраст, но вслух ничего не сказала.
– Кира, а почему вы решили изучать африканское колдовство? – спросила Василиса, усевшись на табурет. По её мнению, чтобы всерьёз заниматься вуду, нужно было иметь такой склад характера, как у Алины. Ну, или просто очень крепкие нервы. От вида таких святилищ, как в соседней комнате, обычный человек навсегда лишился бы крепкого сна.
– Я же говорила, вуду сильнее обычного колдовства, – сказала Кира. – Изучая эту традицию, мы и сами становимся сильнее. Знаешь, кто самый уважаемый человек в Африке? Колдун!
– Докторов тоже все уважают, – пожала плечами Василиса. – И учителей.
– Возможно, – Кира открыла жестяную банку, и по кухне разнёсся запах кофе. – Но колдуна уважают иначе. Слушай анекдот. Африка. Заходит в бар белый человек, просит бутылку рома и две рюмки, большую и маленькую. Бармен поставил всё это на стойку, а белый человек спрашивает: а есть рюмка ещё меньше этой? Бармен говорит, нет, это самая маленькая, тебе напёрсток нужен, что ли?
Было странно травить анекдоты в двух шагах от мрачного языческого святилища, однако Василиса невольно усмехнулась.
– Белый и говорит: да, напёрсток подойдёт, спасибо, – Кира поставила кофе на огонь и хитро глянула на девочку единственным глазом.
– Что дальше было? – спросила Василиса, не в силах сдержать ухмылку.
– Бармен принёс напёрсток, конечно. Белый достал из кармана крохотного человечка, поставил его на стойку и налил в напёрсток рома. Человечек выпил. Бармен, само собой, удивился. Говорит, сколько лет живу, а такого чуда не видел. Это ж не лилипут, а вообще не пойми что! Белый и отвечает: дело вот в чём. Мы с коллегой учёные, исследуем африканские обычаи. И вот как-то забрели мы в одно место… не помню, как оно называется... Тут белый человек почесал затылок, и обратился к лилипуту: – Слушай, Джон! Как называется то место, где ты назвал колдуна племени засранцем?